Инородное тело

Градова Ирина

– Не волнуйся, здесь необязательно быть при параде, – перебил муж. – Пошли?

Сгорая от любопытства, я двинулась за ним, оставив Руслана у машины. Проходя мимо длинного дома типа таунхауса с четырьмя подъездами, каждый из которых, по-видимому, принадлежал только одной семье, я заметила, что на нас откровенно пялятся из окон: видимо, появление на этой благополучной улице незнакомых лиц случается нечасто.

– Нам сюда, – сказал Шилов, подходя к двухэтажному дому за высоким, по сравнению с другими, кирпичным забором, с аккуратным синеньким почтовым ящиком на чугунных воротах. Судя по всему, дом был совсем новый, и ящик тоже – краска еще блестела, и ее не успели заляпать пальцы хозяев. Интересно,

кому это подфартило приобрести такой лакомый кусочек питерской недвижимости? Толкнув ворота, Олег вошел, и моя челюсть, обычно плотно сидящая в суставах, на этот раз не выдержала силы земного притяжения и отвалилась чуть ли не до середины груди. По другую сторону забора дом не производил такого впечатления, как при ближайшем рассмотрении. Большой, но не чересчур, из темного кирпича, с деревянными стеклопакетами, он был покрыт красной черепицей. Углы его стен слегка скруглялись, и создавалось впечатление, что по бокам он состоит только из одного стекла – так велики оказались окна-эркеры, наверняка впускающие массу света в утренние и дневные часы. В отличие от других участков, этот хоть и выглядел ухоженным, но не мог похвастаться газонами: повсюду был лишь ровный ковер из подстриженной травки нереального ярко-зеленого цвета.

– И кто здесь обитает? – поинтересовалась я.

– Мы.

– Ч-что?!

– Ну, в смысле ты и я, – поправился Шилов. Он стоял на пороге у красивой двери с бронзовыми кольцами, предполагающими, что гости должны стучать, хотя рядом имелся звонок.

– Мы купили дом.

– Мы?!

– Агния, разве не этого ты всегда хотела?

Олег выглядел раздосадованным. Конечно, он ведь рассчитывал, что я начну прыгать от радости! Год назад я бы точно пустилась в пляс, узнав о том, что теперь мы можем жить почти что за городом, в прекрасном уголке, похожем на те места, где я частенько гуляла в юности, мечтая о том, что когда-нибудь смогу позволить себе купить роскошный дом. Теперь же, когда наши отношения перестали казаться мне незыблемыми, я почувствовала себя загнанной в угол. Ну ладно, дорогущее ожерелье – в конце концов, это просто побрякушка, и я в случае чего всегда смогу его вернуть, но – дом?! И что, теперь, значит, мы связаны, словно двое заключенных, скованных одной парой наручников? Не самое уместное сравнение, признаю. Еще не поздно заявить ему, что я уже некоторое время являюсь любовницей Андрея и закончить все это, но… как же я могу? Олег радуется своему приобретению как ребенок! Нет, я просто не имею права так поступить, ведь Шилов даже не догадывается о том, что мне известно о его измене. А вот чего не знаю я – так это о том, продолжает ли он встречаться со своей пассией или все действительно кончено? С другой стороны, если Олег меня обманывает, то зачем ему тогда весь этот фарс с домом?

– Это… просто невероятно! – онемевшими губами произнесла я, выдавливая на губы улыбку.

– Слава богу! – хлопнул себя по ляжкам Шилов, и на его лице отразилось явственное облегчение оттого, что моя реакция наконец стала напоминать положительную. – А я уже начал думать, что не угодил жене!

– Но, Шилов, это же целое состояние! – попыталась я подобрать правдоподобное объяснение своему первоначальному поведению. – Где ты взял такие деньги?!

– Пусть тебя это не волнует.

– Нет уж, извини: у нас общий бюджет, и я имею право знать!

– Не кипятись, – примирительно сказал Шилов. – Я хотел сделать тебе сюрприз. Конечно, пришлось оформить ипотеку, но ненадолго: если дела в клинике продолжат идти так, как сейчас, через три-четыре года мы ее полностью выплатим.

Три-четыре года… Мама дорогая!

– Ну, может, войдем внутрь?

Ничего другого мне и не оставалось. Холл оказался прямо-таки гигантским – и зачем нам такой,

мы что, собираемся устраивать приемы – человек этак на двести? Пол устилал сверкающий кафель кремового цвета, на второй этаж вела лестница.

– Здесь можно повесить пару картин, как ты считаешь? – спросил Олег, указывая на ровные и гладкие, как коленка, голые стены.

Несмотря на подавленность, я не смогла не поддаться энтузиазму мужа. В конце концов, у меня никогда не было собственного дома! Конечно, я отдыхала на даче у бабушки с дедушкой, но это – совсем другое, ведь маленький сельский домик без удобств можно назвать загородным коттеджем только с большой натяжкой!

– Чудесно! – выдохнула я, поворачиваясь на каблуках вокруг своей оси, как маленькая девочка на танцполе. – А что на втором этаже?..

* * *

– Что ты там ищешь? – поинтересовалась Вика, плюхаясь на стул и швыряя огромную тряпичную сумку на стол, где Дэн поставил свой ноутбук. Он деловито стучал по клавишам.

– Информацию об абсенте, – ответил он, не отрываясь от экрана.

– Аб…сенте? – переспросила девушка, наморщив лоб. – Это же напиток такой алкогольный, да?

Вику немного удивил звонок Дэна с просьбой о встрече. Она знала, что Агния надеялась на то, что у них возникнут друг к другу романтические чувства, однако ничего не вышло. Нет, Дэн, конечно, классный – красивый, стильный, талантливый и все такое… Но он, как говорится, рыбка из другого пруда. Вике с ним было интересно, но общих точек соприкосновения у молодых людей так и не возникло.

– Да, – кивнул между тем Дэн. – Причем очень крепкий: согласно рецепту, он должен содержать от семидесяти до восьмидесяти пяти процентов алкоголя, а его основой является полынь.

– Полынь? Но это же такая горькая гадость!

– В этом вся фишка: абсент и должен быть чертовски горьким.

– И что за радость его пить?

– В его эфирных маслах содержится большое количества туйона. Тебе, как биологу, это о чем-нибудь говорит?

– Туйон… Ты знаешь, я ведь больше об искусственных химикатах знаю, а вот с туйоном как-то никогда не сталкивалась.

– Во многих источниках утверждается, что он обладает галлюциногенным действием, хотя этого пока что никто не доказал. Гляди, вот тут написано: предполагалось, что туйон является сильным агонистом кан…набиноидных рецепторов. Что это значит?

– О, это я могу тебе объяснить, – оживилась Вика. – Этот как терпеноиды конопли…

– То есть наркотическое средство?

– Ага.

– А еще тут говорится, что туйон слишком слаб, чтобы воспроизводить эффекты терпеноидов конопли.

– То есть он является более слабым наркотиком?

– Видимо, так. Я и раньше знал, что абсент плохо влияет на головной мозг у любителей выпить, хотя кое на каких сайтах утверждается, что концентрация туйона в абсенте слишком мала для того, чтобы значимо дополнять токсическое влияние основного компонента абсента – этилового спирта.

– А откуда это у тебя столь глубокие познания? – подозрительно нахмурилась Вика.

– Ну, знаешь… Из истории искусств, к примеру: многие знаменитые художники злоупотребляли абсентом.

– Например?

– Ван Гог, Пикассо, Манэ… Помнишь картину Пикассо «Любительница абсента»?

Вот в этом-то заключалась и вся проблема: Вика никогда не считала себя знатоком в сфере искусств, а для Дэна это было очень важно!

– И не только художники, – продолжил Дэн, не заметив замешательства Вики. – К примеру, Оскар Уайльд и Бодлер также его пили. Они называли его «зеленой феей», представляешь?

– А ты?

– Что – я? – сделал большие глаза Дэн.

– Да ладно, Дэн, твоей мамаши здесь нет, так что можешь не косить под дурочка! – отмахнулась девушка. – Ты пробовал эту гадость?