Иностранец. Друзья и враги
Шрифт:
– Хм, – нахмурился я. Такая перспектива мне не нравилась, все же мне хотелось научиться хотя бы части техник, которыми пользуется сестра. Такие навыки могли бы здорово мне пригодиться.
Перед началом в мыслях была уверенность в том, что после первого занятия я точно пойму, что и как делать. Особенно если учитывать общение с моим «пассажиром».
Сейчас же, немного поразмышляв, подумал о том, что не все должно получаться сразу, и это нормально. Я резко выдохнул и понял, что нужно работать дальше, все-таки я человек дела, глядишь, напрягусь – все и получится, поэтому спросил у сестры:
– Что будем
– Дальше? – Катя задумалась. – Давай сначала попробуй мысленно поговорить со мной.
– О! Это должно быть просто! – сказал я и отправил мысленный посыл Кате: «Ты меня слышишь?»
Сестра же не успела даже скептически отреагировать на мои слова. Она только стала поднимать взгляд вместе с рукой, как удивленно замерла и широко раскрыла глаза.
– Я тебя слышу! – заявила она. – Причем хорошо и четко. Такое на первом занятии мало у кого получается. Нужно уметь правильно сформировать посыл. У тебя это получилось! Молодец!
– Ха, – я довольно улыбнулся. – Я же говорил.
– Молодец, молодец, – кивнула Катя. – Здесь справился. Теперь попробуй связаться со мной, когда я закрою глаза.
– Давай, – согласился я.
– Есть. Сигнал проходит. А теперь сам закрой глаза и попробуй еще раз, – наклонив голову подбородком к груди, сказала она.
Закрыв глаза, я повторил все то же самое. Только перед попыткой представил образ Кати. Все было так же, как и в предыдущие разы, но я явно уловил что-то еще. Что-то отдаленно похожее на женский крик.
– Знаешь, я что-то почувствовал, – удивленно раскрыв глаза, заявил я, вспомнив о технике безопасности.
– Это ты о чем? – спросила Катя, также открывая глаза.
– Мне показалось, что когда я тебе что-то говорил, то слышал женский крик. Тихий-тихий. Он даже на крик не похож, скорее некое внутреннее чувство.
– Отлично, – заявила сестра. – Это сделала я.
– Что сделала? Это эмпатия? – не остался безучастным я.
– Нет, что ты. Я просто напряглась и мысленно кричала. И в тот момент, как услышала твои слова, поняла, что моя теория может подтвердиться. И она подтвердилась. – Катя на мгновение замолчала перед оглашением своего вердикта, а потом быстро продолжила: – У тебя просто отсутствует навык и не разработаны умения.
– Этого следовало ожидать, – подняв правую бровь, скептически сказал я. – У тебя такое выражение лица было, будто ты мне какую-то тайну великую открываешь.
Вместо ответа сестра впилась взглядом прямо мне в глаза и опять напряглась, а потом расслабилась.
– Я ничего не почувствовал, – отрицательно покачал я головой, догадавшись о том, что она сделала.
– Тогда мысленно рассказывай мне какую-нибудь историю. А я попытаюсь с тобой поговорить, – скомандовала она мне.
К сожалению, ни в тот день, ни в следующий мы так ничего и не достигли. Тренировки я решил проводить два раза в день. Перед завтраком и перед ужином. С каждой тренировки Катя уходила опустошенная. Мне казалось, что энергии у нее должно было быть больше, но, к сожалению, это было не так. Ментальные техники были жутко прожорливыми, и у нее не получалось долго работать с ними. Наверное, потому, что для выполнения хотя бы одной техники по передаче мне мысленного сообщения она выкладывалась по полной и каждый раз пыталась выдать самую сильную и громкую мысль. Потом энергия
Посетив два раза столовую и узнав от меня, что еду можно заказывать в комнату, Катя не раздумывая стала так делать. Ну не нравилось ей, что на нее смотрят и буквально разбирают на составляющие. Конечно, клановые не могли позволить себе вести себя некрасиво, и по мне, так никто не глазел, но сестра чувствовала направленный на нее интерес, и это портило ей аппетит. За полдня, что я посвящал учебе, она восстанавливалась, и мы шли в тренировочный зал еще раз.
На третий день она решила остаться и посмотреть на мою тренировку, чтобы оценить мой потенциал не в ментальном плане. Тут уж я постарался и как следует отработал. Ей понравилось. А подумав насчет того, что и как я выдаю, сказала, что у меня просто море энергии. И сказала, что завидует белой завистью.
Тренировки все же дали свои плоды. Дверь в моем сознании открывалась буквально от взгляда, и мне не нужно было уже к ней подходить. Единственное, что я делал, несмотря на слова Кати о том, что мой разум защищен, – я всегда после наших занятий закрывал дверь. Не знаю, зачем я это делал, но мне так было спокойнее.
Тем более что, несмотря на это, я все же сегодня смог ее почувствовать. Точнее, ее эмоции. Перед тем как она открыла дверь, я почувствовал раздражение. Несмотря на то что ничего не получалось с моим приемом мыслеречи, Катя не сдавалась, у нее был стальной характер. Подобные неудачи только злили ее, а не заставляли опустить руки.
Поэтому радость от осознания того, что мне не чудится, была очень сильной. Она говорила, что это должно было когда-нибудь случиться, и это случилось. Только вот эта реакция не идеальная, потому что она призналась, что за прошедшее время успела привыкнуть «громко думать» и не скрывать свои силы, а, наоборот, распространять их. И все равно я явно видел, что она тоже довольна результатом.
Сегодня она каким-то образом управляла своими эмоциями, и я мог четко чувствовать страх, радость, счастье, возбуждение. И пусть с мыслеречью все было непросто, это был первый успешный шаг.
К тому же накануне я договорился с Димой о проведении экспериментов. Он все это время, которое я проводил с Катей, медитировал. И, кстати, он все больше и больше это делал, почти все свободное время.
Ему не было интересно, что происходит в реальном мире. Он жил тем, что я выпускал его в виде духа. Вот только энергии никогда не хватало, и он постоянно стремился нарастить ее лимит. И вот сегодня во время тренировок он несколько раз мысленно обращался к Кате вместо меня и вместе со мной. Она его не слышала, как и не замечала его присутствия.
После того, как теория подтвердилась, я решил запустить ее в свое сознание с предложением показать, как это делается в моем теле, самой. Угрозы я уже боялся не так сильно. Наверное, она просто втерлась ко мне в доверие. Хотя, может, я просто видел, что у нее ничего не получается, поэтому и решился.
Мне было не так важно научиться мыслеречи, сколько хотелось посмотреть, что будет, если она войдет в мое сознание. Поймет ли, что там есть Дима.
Тот от такой возможности отмахнулся, рассказывая, что он находится в сосредоточении моего формирующегося ядра и вряд ли его присутствие будет замечено.