Иностранка
Шрифт:
Комендант козырнул советскому пограничнику.
— Распускают своих сопляков, а я их ищи! — еще не успокоившись, сказал он.
— Пропал кто-нибудь? — спросил командир.
— Да вот, изволите ли видеть, девочка к вам убежала. Скоты! Извините, пожалуйста…
— А я ее только что видел. У нас она, — ответил командир. — Когда заберете?
— Завтра. Пускай он поплачет, — кивнул головой комендант в сторону крестьянина, который стоял на горе, освещенной заходящим солнцем.
Темнело, когда старший пограничник
— А может быть, не стоит будить? — заметил пограничник: ему стало жаль прерывать спокойный сон девочки.
Заведующая бережно внесла ребенка в чистую горницу, позвала со двора няню; та быстро приготовила воду, и девочка только в ванне проснулась окончательно. Она с недоумением рассматривала заведующую детским садом, ясноглазую круглолицую женщину с русыми косами, и старую, сморщенную няню. Асе мыли голову, терли мочалкой ноги. Она пыхтела, морщилась, но не плакала.
— Матери у тебя нету?
Ася качнула головой.
— Бедная! — прошептала няня. — Вишь, как заросла!
Едва Асю успели завернуть в простыню, как она снова заснула. Она не слышала, как на нее надевали рубашку, как укладывали в постель.
— Анна Васильевна, — шепнула няня, — нынче она, как царевна, спит, а завтра опять в нужду, в грязь.
Анна Васильевна нахмурилась и ничего не ответила няне.
Утром, когда Ася проснулась, она увидела около своей кровати мальчика, такого же белоголового, как она сама. Мальчик, засунув руки в карманы штанишек, пристально рассматривал Асю. Позади стояло еще много детей. Все они таращили глаза на незнакомку.
— Ты из-за ручья? — спросил мальчик.
— Я машину пришла поглядеть. — И Ася стала рассказывать о тракторе, и о собаке, и о батьке, который «весь день мается на полосе».
— А он бы на трактор сел! — посоветовал мальчик.
— У нас нет.
— Плохо, — сказал мальчик. — А нас вчера катали на машине!
Пришла Анна Васильевна и начала одевать Асю. Девочка с величайшим любопытством рассматривала свое новое красное платье.
— А ты умеешь писать? — спросил Асю мальчик.
Ася покачала головой.
— Э-эх, ты! — разочарованно протянул мальчик. — А чего же ты умеешь? На барабане умеешь? А про Первое мая умеешь петь?
Ася не умела ни петь, ни играть на барабане.
После завтрака дети принялись играть. Мальчик тянул Асю к себе, хотел учить ее играть на барабане и маршировать, но у девочек были куклы, и Ася, покинув мальчика, погрузилась в игру. Она говорила на том же языке, что и все эти дети, — ведь только ручей разделял их. Она оказалась смешливой и доброй, хотя и очень робкой девочкой.
После обеда и мертвого часа мальчик повел Асю в свой уголок. В уголке висел портрет Сталина, какие-то рисунки, красный флажок.
— Кто это? — спросила
— Не знаешь? — изумился мальчик.
— Не-е…
— Эх, ты! Это Сталин!
Девочка, часто моргал, смотрела на портрет.
— Он для нас этот дом выстроил, игрушки дарит! Он в самой Москве живет. Он самый главный — вот он какой!
Разговор был прерван приходом тракториста.
— Ну, как у вас иностранка живет? — осведомился Антошка.
— Ничего, привыкла.
— А я ей автомобиль сделал.
И Антошка показал большой деревянный грузовик.
Дети окружили Антошку, просили покатать их на тракторе, сделать и им такой же автомобиль, какой он сделал Асе.
— Ну, иностранка, когда домой пойдешь? — спросил Антошка Асю.
Ася ничего не успела ответить. В комнату вошла Анна Васильевна и с ней командир пограничного отряда. Он приехал за Асей.
Когда Асе сказали, что надо итти домой, она заплакала. Беловолосый мальчик загородил ее от командира.
— А я ее не пущу, — сердито, надувшись, сказал он.
Командир засмеялся и поднял мальчика на руки. Асе подарили ту самую куклу, которую она не выпускала из рук весь день. Кукла была краснощекая и толстая. В игрушечный автомобиль няня положила выстиранное, вычиненное Асино платье и еще одно — новенькое. Подумав, няня положила в автомобиль чулки и шелковую зеленую тряпочку.
Антошка предложил поверх груза посадим, на автомобиль куклу, но Ася крепко держала куклу и ни за что не хотела выпускать ее из рук.
Беловолосый мальчик дернул командира отряда за гимнастерку.
— Жалко, — сказал он.
— Очень?
— Очень. Можно, я ей красный флажок подарю?
— Нельзя.
— Почему?
— В их стране за красный флаг сажают в тюрьму.
— Всех?
— Всех.
Мальчик вздохнул, подал Асе руку и долго с ней прощался. Потом вынул из кармана какой-то значок и отдал ей.
Через час командир отряда и Аси подошли к мосту. По ту сторону ручья, на пригорке, стоял вчерашний крестьянин — отец Аси.
— Ну, до свиданья, иностранка! — сказал командир пограничного отряда и поцеловал Асю. Потом подвел ее к середине моста.
Отец Аси сошел с пригорка, молча взял свою дочь за руку и повел домой. Девочка часто оборачивалась назад, плечи ее вздрагивали: она плакала.