Иностранка
Шрифт:
Наконец поезд тронулся, и Мадлен, прижавшись к окну, долго махала отцу платком. А он стоял на платформе, высокий, в светлой рубашке без галстука, с поднятой вверх рукой. И Мадлен казалось, что это не она, а он уезжает от нее…
— Ну, вот и поехали! — сказала бабушка и смолкла. Они сидели с внучкой рядом и молчали. У каждой из них были свои мысли.
Бабушка ехала на встречу со своей юностью. А ее внучка — с тем миром, о котором она слышала так много противоречивого. Она стремилась туда и в то же время его опасалась…
Глава
Как это всегда бывает в длительном путешествии, туристы быстро перезнакомились. В их группе не было состоятельных — такие обычно предпочитают ездить обособленно, но зато здесь находились люди всевозможных убеждений и, следовательно, самых различных представлений о той стране, куда направляется корабль.
Всеми владело одинаковое стремление своими глазами увидеть, как живут русские, самим убедиться в том, каковы их успехи и какие трудности они испытывают.
Люди, обнаружив друг у друга общие взгляды, естественно, тяготели друг к другу. И мадам Жубер подружилась со стариками Этамблями. Она требовала, чтобы и Мадлен разделяла их компанию. Из-за этого на первых порах путешествия бабушка и внучка не ладили между собой.
Каждому из Этамблей было уже далеко за шестьдесят. Глава семьи сорок лет занимался археологией и дважды объехал весь мир. Он был грузен, вечно дымил сигаретой и не расставался с фотоаппаратом. Его жена Агнесса, сморщенная и некрасивая, постоянно жаловалась на всякие болезни и неудобства жизни на корабле. Она то и дело что-нибудь записывала в свою книжечку. Мелькнет вдали хвост Дельфина, она тут же это записывает. Пролетят чайки, она их сосчитает, и сразу же точную цифру занесет бисерным почерком в свой реестр.
Мадлен отчаянно скучала в компании бабушки и Этамблей.
Вскоре она подружилась с Луи Грегуаром, механиком из Марселя, немолодым, но очень живым человеком. Он обладал необычайным даром сплачивать людей. Вокруг него вскоре организовалась небольшая, но веселая группа.
Были здесь и архитекторы, и посредники в торговых сделках, и рабочие, в том числе пятеро докеров. Они вошла вместе с ним на корабль в Марселе и отправлялись в Советский Союз по приглашению одесских моряков.
Мадам Жубер была очень недовольна тем, что ее внучка постоянно находится возле Грегуара. Она не считала его человеком своего круга.
Однако бабушка не могла справиться со своей внучкой. Общительный нрав Грегуара пришелся Мадлен по душе. Он любил рассказывать и знал столько всяких историй, что Мадлен готова была слушать его сколько угодно.
Но не только эти истории занимали девочку. Грегуар был ближе к той жизни, которая ее интересовала.
Однажды Мадлен никак не могла его найти. В каюте, где он жил, сидела компания докеров. Разговор между ними не вязался.
Она сидела рядом со старухами и слушала, как бабушка долго вспоминала детство; Агнесса, подставив свое маленькое дряблое личико солнечным лучам, дремотно щурила глаза и, казалось, думала о чем-то своем.
Вдалеке, у самого горизонта плыл корабль. Он казался тоненькой черточкой, почти слившейся с темной
И, глядя на море, было странно думать, что где-то существует земля, города, люди!.. Казалось, в этом просторе заключен весь мир…
Тяжелые волны медленно перекидывались сверху вниз и вновь поднимались вверх. Серебристо искрились вспененные бурунчики на их гребнях. Мадлен казалось, что волны устали от вечного движения, что они состарились и поэтому гребни их седы, как голова бабушки…
На палубе появился старик Этамбль. Он хорошо поспал в каюте, и складки на его розовых щеках не успели разгладиться. Этамбль пододвинул свое кресло поближе, так, чтобы солнце не светило в глаза, и, улыбаясь, взглянул на Мадлен.
— Я вижу, ты скучаешь, крошка, — сказал он и обратился к бабушке. — Не слишком ли жестоко, мадам Жубер, держать ее около нас, стариков!..
— Пусть посидит! — сказала бабушка. — Надо ей отдохнуть. В Одессе предстоит много беготни…
— Нет ли у вас родственников в Одессе?
— Нет, не осталось!.. — ответила мадам Жубер и, помолчав немного, спросила: — Скажите, месье Этамбль, а что вы думаете о России?
— Есть восточная пословица: «Лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать», — сказал Этамбль. — Я хочу сам узнать, чем они там дышат… Конечно, я не премьер-министр Франции, и от меня ничего не зависит, но люди должны лучше понимать друг друга… Я видел русских в Париже, и мне не очень-то нравятся их широкие брюки. Но ведь и сам я не очень большой модник…
Он засмеялся и взглянул на Агнессу. Она вздохнула и покачала головой.
— Я бы не сказала этого про твою молодость, — проговорила она. — Если бы ты не умел хорошо танцевать вряд ли я была бы сейчас твоей женой! О, мадам Жубер вы не представляете себе, какой у него был веселый нрав!..
Старики с улыбкой переглянулись: им было что вспомнить.
Бабушка задумалась, очевидно, перебирала в памяти давние годы. Ее муж, дедушка Мадлен, служивший в таможне, умер от воспаления легких, когда его дочери — матери Мадлен было только пятнадцать лет. Пожелтевшие от времени фотографии висели в бабушкиной комнате. На них был изображен невысокий полный мужчина со строгим, обрюзгшим лицом, В форменной куртке. Дедушка тоже был русским, но бабушка познакомилась с ним в Париже, когда он уже переделал свою фамилию на французский манер. Как давно это было!..
— Чудесное путешествие! Не правда ли? — проговорил Этамбль. — Мы идем дорогой древних римлян, которые вели свои корабли к берегам Крыма и Кавказа… Я давно мечтал побывать на развалинах древнего Херсонеса! Но, к сожалению, наш путь проходит мимо…
— К сожалению! — улыбнулась Агнесса. — Но зато мы наверняка увидим много других замечательных мест.
— Вы слышали когда-нибудь об одесских катакомбах? — спросила мадам Жубер.
— Нет! — удивленно подняла брови Агнесса. — Они древни, как катакомбы Рима?