Иноверка
Шрифт:
И как только я огляделась у меня сразу же возник вопрос: что же представляет собой остальное здание, ведь снаружи все казалось не таким колоссальным? Любопытство было настолько сильным, настолько нестерпимым, что я решила тут же его удовлетворить, да бы не умереть от него же. Оправдывая себя именно этой высокой целью я и пошла бродить по этажу. Бродила исключительно по одному коридору, никуда не сворачивая, не спускаясь и не поднимаясь. Почему? Банально боялась потеряться…
Так вот, ходила я ходила и разобралась. Вернее, мне показалось, что разобралась
Честно признаюсь, сама я в никогда бы не поверила, что в доме, где так много людей этому премерзкому чувству есть место, но это так. Дом был полон слуг, но при этом пустым. Все эти люди превосходно выполняли свои обязанности, но старались быть незаметными и напоминали больше теней, чем живых людей. Как они напрягались от одной моей улыбки!
— Как роботы… — пробормотала я, в очередной раз столкнувшись со страной реакцией.
— Они и есть роботы. По крайней мере, большинство из них. — ответил дворецкий, который появился совершенно неожиданно. Так неожиданно, что я заподозрила его в увлечении какими-нибудь экзотическим видом единоборства.
— И вы тоже? — почему-то испугалась я.
— Нет. — обиделся мужчина. — Иметь робота в роли дворецкого — это моветон! Классика должна оставаться классикой.
— Простите… — извинилась я. — Не хотела вас обидеть, не знала. Можно задать вопрос?
— И не один, если хотите. Для этой цели я к вам и подошёл.
— Хорошо, спасибо. — поблагодарила и осеклась… Просто вспомнила, что Алек говорил о дворецком. А говорил он о том, как этот самый дворецкий чихвостит подчиненных! Но какой в этом смысл, если подчиненный машина со строго вбитыми программами и функциями?!
— Всё просто. — ухмыльнулся мужчина. — Машины тоже дают сбой, а я по натуре перфекционист! И просто сдержаться не могу, когда что-то идёт не по плану! А на них так удобно ругаться — вот я душу и отвожу…
— Аааа! — протянула бедную гласную я, упорно держа маску «умного, всё понимающего» человека. Но опять же признаюсь: мне стало дико… Очень дико. Просто безумно дико. — Я тоже не попадала в ваш план, представление? — сболтнула не думая, лишь бы поддержать разговор, но судя по тому, как нахмурился мужчина, я попала в точку.
— Да. — сознался он. — Тут вечно кто-то вертится из журналюг, а вы похожи больше на них, чем на внучку одного из влиятельнейших людей современности! Простите…
— Забыли! — махнула рукой. За то, что он сейчас со мной, за то, что живой я сейчас могла простить ему многое… А тут какой-то пустячок! — Ой, — резко опомнилась я. — как к тебе обращаться?
— Жан. — ответил дворецкий.
— А в этом доме, кроме Деда и теперь меня, ещё кто-нибудь живет? Его дети, остальные внуки…
— Нет. Они здесь не живут, но приезжают на обед каждое воскресенье.
Неожиданно прозвонили часы. Жан склонился в легком поклоне и признался:
— Простите, мне надо идти.
— Хорошо. — отпустила я его, мысленно вздыхая. Кажется, полгода будут очень длинными…
Жутко, неуютно, а лично для меня и просто мерзко: навевает не самые счастливые воспоминания.
Я не помню, как умерла моя мама. Не помню похорон и остальной ерунды, которой обычно хотят скрасить трагедию. Не помню абсолютно. Эти воспоминания полностью закрыты от меня, спрятаны, скрыты на глубине, а на поверхности плавает переезд…
Практически сразу, как не стало мамы, мы переехали в ту квартиру, в которой я и жила до контракта с Дедом. Так вот, когда мы туда переселились, ремонт полностью не был сделан, мебели тоже было мало…
И вроде бы, мало общего между той квартиркой и усадьбой Арчибальда МакДи, но оно, тем не менее, значительное: всё та же пустота, прячущаяся по углам, всё тоже эхо, отзывающиеся на каждый шаг.
Днем было ещё ничего, но ночью… Ночью у вполне здоровой меня начались приступы лунатизма. Отец рассказывал, что я долго кружила по комнатам, словно искала что-то и не могла найти. Заглядывала в каждый угол, коробку, а потом садилась на пол и плакала.
Он не знал, что делать. Не знал, к кому обратиться. Не мог даже со мной поговорить, ведь я ничего не помнила… Но всё обошлось само собой, после недели моих ночных бдений приступы исчезли сами собой и больше не появлялись. Пожалуй, от всего этого «приключения» мне досталась лишь неприязнь к большим, нечем не заполненным пространствам, где живет эхо.
Встряхнулась, отбрасывая не нужные воспоминая. Вспомнила, что хотела осмотреть портреты и поспешила к ним… Правда, если честно, быстрота моего шага во много раз превышала желание увидеть достопочтимых предков, ведь на самом деле меня интересовал всего один портрет: портрет моей мамы.
Вот его я и искала, бродя между множества самых разных лиц. Занятие оказалось увлекательным, по крайней мере, я не заметила, как прошло время и за моей спиной снова появился Жан.
— Сэр прибыл и просит к столу. — бодро отрапортовал он. — Следуйте за мной.
И я последовала. Что мне ещё оставалось?
М-да, обеденный зал идеально подходил дому. В смысле, как и всё тут страдал гигантоманией.
Огромное помещение, длинный-предлинный стол, бесчисленное количество стульев. И всё дорогое, безумно дорогое и от того, несколько бессмысленное и абсурдное.
Так, например, абсурдно, что такой большой стол накрыт всего на две персоны и ладно бы приборы стояли рядом, так нет же: размещались они противоположно друг другу, оставляя между сотрапезниками немыслимое расстояние.
— Деда, я не кусаюсь, так что не боись и не прячься! — решила оповестить окружающих о своём мнении по поводу происходящего здесь безобразия.
— Хлоя, — слегка улыбнулся дедуля, который уже ожидал меня за столом. — Во главе стола обычно садятся хозяева или только самые важные из их гостей…