Иноверка
Шрифт:
— Эрик, тут же всё просто. Явись перед ней Принцем, Героем — и всё! И любая женщина у твоих ног. Играйся — не хочу. Надоело — выбрось. — равнодушно заметил МакЛейн, хотя на душе стало как-то противно и гадко.
— Ага. — хмыкнул Эрик. — Тут не увязочка: Хлоя в моих чувствах лучше меня разбирается. Когда я ещё только думал, в себе копался — она уже всё просчитала и для себя решила. И этот спор… Условием её выступления было моё обещание стать просто знакомым, коих у неё несколько сотен, если не тысяч точно наберется. Она уже тогда решила, что я ей не нужен и не
Несколько успокоившись, Крамер поблагодарил Стефана за внимание и вернулся в зал. Стефан же некоторое время постоял в одиночестве, добавляя новые штрихи в портрет Хлои Риверс-МакДи. Влюбить в себя такую девушку… С каждой новой черточкой игра становилась всё более насыщенной и занимательной!
М-да, накраситься легко, а вот смыться — проблема. Серьёзная проблема, с которой я замучалась по самое не могу. Не помогало даже то, что так называемая «дамская комната» была прекрасно оснащена. Ванная в моей квартирке нервно загибается от зависти!
Вот только в деле отмывания случайно попавшей краски с рук и лица это, к сожалению, мало помогало. Приходилось тереть. Качественно, так тереть!
Это занятие оказалось настолько увлекательным, что я даже не заметила, как в комнате оказалась не одна.
— Как это понимать? — холодно, отстранено, зло прозвучал голос Катрин. Впрочем, что зло по голосу определить было нельзя. Это я узнала чуть позже, когда подняла глаза и в отражении зеркала поймала взгляд, где плескались ледяные искры. Правда, недолго: ровно до той секунды, как кузина заметила, что я считываю её истинные чувства.
— Катрин, — как можно, мягче произнесла я, понимая, что перед девушкой действительно виновата. Она ведь планировала, организовывала, а я если и не испортила её вечер, то точно добавила никому не нужного колорита. — прощу прощения. Моя выходка имела случайный характер и не ставила целью тебе навредить.
Лицо кузины по-прежнему не выражало никаких эмоций, но я как-то поняла: она удивлена, если не поражена.
— Можешь высказать обо мне всё, что думаешь, так сказать, облегчить душу. Обещаю: всё выслушаю и приму к сведению! — улыбнулась я.
И понеслось, поскакало, полетело…
Не сказать, что я узнала о себе что-то новое, но ещё никто не говорил мне подобного с абсолютно беспристрастным голосом, с каменным лицом. Так что да, опыт можно признать за новый… И хотя бы ради этого, приходилось вслушиваться в слова.
— Эй-эй! — прервала я Катрин, как-то резко перешедшую с описания моей личности на моих родителей, а если быть уж совсем точной, то на личность моего папы. — Так мы не договаривались. Отца не тронь!
Девушка предупреждения не послушалась, наоборот, свою, можно сказать, жаркую речь продолжила с новой силой, вот только зря…
— Да, что могло родится у босяка! У этого отребья! — сказала она, словно плюнула.
— Я сказала: отца не тронь! — угрожающе прошипела я и резко сделала шаг в сторону, максимально приближаясь к Катрин.
Не знаю, что отразилось на моём лице, в
В слух же я громко и ёмко произнесла, вернее, слова сами сорвались:
— Я не знаю, кто твой отец. Может, босяк, может, то самое отребье, а мой был самым лучшим, самым светлым человеком этой планеты. Поняла? Если нет, то предупреждаю: ещё раз услышу от тебя нечто подобное — останешься без языка.
Сказала всё, что думала, и поняла… Я устала. Безумно устала. Хочу домой, в теплую постельку, спать. И только спать.
Подхватила свои вещи и вышла, по пути отмечая, что, кажется, у ледяной принцессы в глазах блестят слёзы.
«Ерунда! — отрезвила сама себя. — Скорей всего, померещилось».
Решила для себя и, не мучаясь более никакими угрызениями совести, поспешила на улицу, параллельно выполняя сразу два действия: набирала сообщение-предупреждение деду и вызывала такси.
Люблю современную систему: сообщил, вышел на улицу — мобиль тебя уже ждет. Удобно, продуманно, можно не волноваться. Правда, я волновалась, но по другому поводу: я же планировала ещё проследить за Сонией… Хотя она сама уже должна разбираться с проблемами, особенно с теми, которые сама себе создала! Не маленькая!
Глава 5
Утро стало поучительно-наставительным, то есть, за завтраком дедуля поинтересовался, почему я так быстро покинула праздник — пришлось рассказать, а потом долго слушать разного рода премудрости о, так называемой, политкорректности.
Оказывается, я смертельно обидела Катрин, причем не своим выступлением, а словами о её родителях, пусть и произнесенными лишь в ответ на её грубость.
— То есть, ей можно поливать грязь моего папу, а мне нельзя? Я правильно всё поняла? — жестко спросила я, отодвинув в сторону от себя тарелку со вкуснейшим омлетом.
— Её отец — твой дядя! — сузил глаза Дедуля. — Говорить о нём подобное, по крайней мере, глупо!
— А мой отец был человеком достойным исключительно уважения и благодарности! Человек, который самостоятельно чего-то добился… Меня в одиночку воспитал. И полоскать его имя никому не позволю!
— Хлоя, ты должна извиниться! — жестко настаивал Дед.
— За что? За песню ¬¬- уже, а за мои слова — не дождетесь! — отрезала я.
— Хлоя! — рычал Дед.
— Извини, я уже опаздываю… — бросила я, поднялась из-за стола и поспешила покинуть столовую.
Быстро заскочила в свою комнату, забрала сумку и флайборд и пошла на выход.
— Хлоя, Сэр просил вас вернуться. — выловил меня у самых дверей Жан.
Я лишь усмехнулась тому, как дворецкий смягчил формулировку: Дедуля, вряд ли, просил — он требовал.
— Нет. — покачала головой.
— Хлоя, вы не правы… — пробормотал мужчина.
— В чём? В моём праве на защиту памяти отца?
Жан на мгновение осекся, а затем резко заговорил:
— В своём отношении к Катрин.
— Чего это вдруг? По-моему, адекватный ответ — на её запрос.