Иной край неба. Дилогия
Шрифт:
– Отец в курсе?
– спросила, наконец, мама.
– Нет, - ответил я, сглотнув. Что-то в горле пересохло.
– Позвони сейчас же! Он же волнуется!
– Он считает, что я на спортивные сборы уехал. На базу олимпийского резерва. А я туда и еду, просто небольшой крюк заложил. Так что никто не волнуется, и никто тут не соврал. Ну, по крайней мере - пока.
Наконец, в лице мамы что-то дрогнуло, она быстро моргнула, закусила губу, а я шагнул осторожно вперёд, и она распахнула руки. А я вот нисколько не стесняюсь, что обнимался с мамой! Да! Я, погори
– А это что такое?
– строго спросила мама, коснувшись пальцами пластыря на моей скуле.
– Мотокросс твой, да?
– Нет, что ты!
– улыбнулся я, страшно довольный тем, что она, оказывается, знает о мотокроссе.
– Это я просто в школе подрался.
– А, ну тогда другое дело, да?
– покачала она головой. Такой до боли знакомый жест. У меня даже в носу защипало.
– Мы разошлись во взглядах на карате, но Конфуций нас помирил, - отмахнулся я.
– Как это мило со стороны Конфуция!
– улыбнулась мама.
– Есть хочешь?
– Ещё как!
Мы сели за стол и съели по тарелке борща. А потом пили индийский чай с бубликами и малиновым вареньем. И разговаривали обо всём: и о важных вещах и о полных пустяках. Я рассказывал о школе. И про своё выступление на уроке литературы рассказал, и о том, что благодаря этому выступлению меня в редакцию стенгазеты взяли. Ну как взяли: они меня долго уговаривали, упрашивали, и я решил, что так уж тому и быть: поддержу талантливых юных журналисток в меру сил своего скромного таланта. И о выходе нашей стенгазеты рассказал. Потом я рассказал, как спасал кота, и как потом нас с котом спасла девочка с собачкой.
А мама рассказала, что давно внимательно за моими успехами в спорте следит. Только глаза закрывает всякий раз, когда я на мотоцикле в очередной вираж вхожу. А я рассказал, что подумываю бросить спорт - пересказал то, что мне двойник объяснил. Про 'аукцион', и что переплачивать не желаю. Ещё добавил, что мне собственноручно пожаренные 'драники' из картошки нравятся больше, чем лапша из итальянского ресторана.
Я очень хотел расспросить маму, как она живёт и чем занимается, но стеснялся. Наконец, решился, и спросил:
– Мам, а чем ты здесь занимаешься?
– А тем же, чем и в городе занималась, - ухмыльнулась мама, и махнула рукой: - витаю в облаках!
– Ты мечтала модельером работать...
– осторожно поинтересовался я.
– Нет, что ты. Я мечтала красивые вещи придумывать и рисовать! Модельер - это немного другое. Да я, собственно, именно этим сейчас и занимаюсь: выдумываю и рисую красивые вещи. Я художник, фрилансер.
– Фрилансеры - это такие ненормальные затворники, психически двинутые на работе, - пояснила сестрёнка.
– Рабочего дня у фрилансера нет, так что она работает и день и ночь!
– Видишь, сынок, как она о матери?!
– засмеялась мама.
– С тобой, дочка, не мудрено психически двинуться!
Мать с дочкой обменялись такими взглядами, что сразу видно: эти двое просто подкалывают друг друга. Какая-то семейная шутка, понятная
– Мам, а почему же тогда я тебя в интернете найти не смог?
– не понял я.
– А я не под своей фамилией, а под псевдонимом там работаю. Что бы твой папа меня не нашёл. Эта страница жизни уже перевёрнута. Наш с твоим папой поезд ушёл в закат. В ту речку уже не зайти второй раз.
– У тебя есть кто-то?
– рискнул я.
– У меня есть дочка, - улыбнулась мама.
– Мне хватает.
– У неё есть друг, но в интернете, - объявила Дашка. Мама только рассмеялась:
– Тому другу только в интернете виртуальных девушек и заводить!
– и отмахнулась, но пояснила: - Конкурент фрилансер. У нас с ним дружба-вражда насмерть. Подрезает у меня заказ, и осыпает комплементами, извращенец. Я в долгу не остаюсь: на форумах делаю комплементы его работам. Это тонкая игра: похвала должна быть правдивой, но подчёркнутое ею достоинство в конкретном контексте должно быть не к месту, и в глазах заказчика должно играть в минус. Пару раз этот 'друг' терял из-за меня заказ, всякий раз благодарил за науку. А потом снова у меня заказы подрезает. Серьёзно не навредит - у меня в основном постоянные клиенты, которые, как я надеюсь, понимают, насколько сильно им со мной повезло, и ценят...
– Короче, у вас роман!
– заявила сестрёнка, и засмеялась.
– Фу! Он в реальности лысый и старый!
– возмутилась мама.
– И у него уже вторая жена! С такой помощницей и сводницей, как ты, дочка, я обречена встретить старость в одиночестве!
– Ты не спрашиваешь, как дела у отца?
– спросил я маму.
– Наверное, это потому, что она и так в курсе его дел, - Дашка кинула на меня взгляд долгий и многозначительный.
Ну, мы ещё долго болтали о всяком - до ночи. Чего я тут буду всё пересказывать? Вам не интересно будет, да и к делу не относится.
Сестрёнка сначала-то держалась настороженно, сидела нахохлившись, как сердитый воробей, плотно поджав губы. Но по ходу разговора, с каждой новой чашкой чая Дашка смягчалась. Наконец, мы с ней нормально поговорили, обсудили новинки аниме, и пришли к выводу, что в новом сезоне смотреть совершенно нечего - сплошь убогие горемники, состряпанные из штампов. И я подарил сестрёнке анимешные фигурки, а она была очень подаркам рада.
– Надолго ты к нам? Когда тебе надо уезжать?
– спросила мама.
– Я же не знал, как ты меня встретишь, мам, - сказал я, пряча глаза.
– Так что я ко всему готов. Вон, в сумке консервов на неделю автономной жизни. И до понедельника меня на сборах никто не ждёт.
– Мяу!
– требовательно прервал нас кот, который до этого столько сожрал, что я реально боялся, как бы он не лопнул, словно раздутый воздушный шарик.
– Кот, тут нет унитаза, - сказал я ему, подымаясь, и открывая дверь: - Иди во двор! И территорию осмотришь, и прогуляешься.
Кот неторопливо и гордо соизволил прошествовать к двери, там тщательно принюхивался, будто раздумывая, и вышел только когда я уже рявкнул ему: