Иной край неба. Дилогия

Чародейкин Андрей

– Это не мы!
– быстро отмазался я.
– Это...

А что мне тут сказать? Никаких идей вообще! Давай, Штирлиц недобитый, роди мысль!

– Это Ваша бабушка!
– родил я. И в подтверждение своих слов уверенно ткнул пальцем в свободное пространство за спиной доктора.

– Бабушка?- удивилась та, как будто только вчера бабушка лично обещала ей не стоять приведением за спиной при посетителях.

– Ну, или прабабушка - это я уж извините!
– промямлил я, делая шаг к двери задом.

– Мы пойдём, - решила Рози, и листик с росписью доктора и печатью взлетел со стола

аккуратно ей в руку.

– Спасибо Вам, бабушка, - отвесил я на всяких случай короткий поклон.
– И простите нас, если что не так.

От психолога мы заявились к директору, сдали бумажку с печатью, обменялись вежливыми улыбками, после чего мы с малышкой Рози были перенаправлены к учительнице.

Учительницей той оказалась милая и добрая молодая девушка, и я вздохнул с облегчением, и расслабился. Она объявила, что желает понять, что знает и умеет Рози, что той интересно, и насколько быстро малышка впитывает знания, что бы принять решение о том, в каких группах на каких предметах наша малышка будет заниматься.

– Учиться одной - так скучно!
– улыбнулась учительница малышке Рози.
– Мы с тобой обязательно выберем интересную компанию из трёх - пяти ребятишек, с которыми тебе, Рози, будет интересно обучаться вместе!

– Хорошо!
– согласилась та.

Я засобирался уходить, попрощался, а малышка Рози, прощаясь со мной, попросила:

– Алекс, ты обещал мне лунный свет, помнишь?

– Помню, помню, - заверил я её, и быстро сумел придумать объяснение для учительницы: - это она про телескоп. Я обещал показать ей луну в любительский телескоп, но там проблема с ключами от чердака.

– Рози! Ты, правда, хочешь на Луну посмотреть в телескоп?
– обрадовалась учительница.

– Ага, - тут же согласилась малышка Рози.

– Ну, так идём прямо сейчас! У нас классная обсерватория любительская оборудована на чердаке школы!

– Что?
– удивился я.
– У вас тут даже обсерватория есть?

– Не то, что бы настоящая обсерватория, но есть!
– учительница подмигнула мне как-то почти по-хулигански. Положительно, мне нравится эта училка!

– А днём разве видно Луну?
– удивилась малышка Рози.

– Ха! У нас - видно!
– улыбнулась учительница.
– Не так ясно, как ночью, конечно, но кратеры рассмотреть можно. А если останешься с ночёвкой - и не такое покажу!

И мы втроём отправились на Луну смотреть. Целый час незаметно пролетел, пока мы о Луне разговаривали. Эта учительница и принятая тут манера учить, не навязывая программу, а рассказывая о том, что тебя заинтересовало, мне так понравилась, что я бы, пожалуй, махнулся бы с малышкой Рози школами! Но, увы!

Уехал я оттуда с некоторым сожалением и со спокойным за Рози сердцем. По пути решил позвонить двойнику, узнать, как там в школе дела.

– Алло!
– громким шёпотом прохрипел мне в ухо телефон.

– Цветочек в саду!
– доложил я, и на всякий случай, покосившись на таксиста, повторил: - Повторяю: наш маленький цветок успешно цветёт в саду!

– Болезнь, что ли такая?
– прохрипела трубка.

– Повторяю: Красная Шапочка спокойно жрёт сейчас пирожки у бабушки!
– переиначил я.

– Э... с брусникой?
–

переспросил телефон, с минуту подумав.

– Всё хорошо!
– передал я открытым текстом.

– Ну!
– возмутился телефон, - Это уже ты вообще с шифром загнался! Как я должен догадаться, что такое 'всё хорошо'?! Эх ты, голова - два уха! Сперва надо было об условных сигналах со мной договориться, а потом шифрованными фразами разговаривать, а не наоборот!

Я нажал 'отбой'. И снова позвонил.

– Алло?
– громким шёпотом спросил меня телефон.

– Как там дела?
– спросил я.

– А! Та-ам!
– с пониманием протянул телефон.
– Э... Вальтер Модель двинул тигры и фердинанды на Курск.

– Офигеть!
– удивился я.

– И не говори, - согласился телефон.

– Я сейчас с ума сойду, - честно признался я.

– Да не переживай!
– успокоил меня телефон.
– Гвардейцы Рокоссовского их остановят.

Я покосился на водителя ещё раз. Водитель покосился на меня, и принялся образцово-показательно насвистывать художественную мелодию.

'Давай рассуждать логически!' - приказал я себе, снова наживая 'отбой'. Вальтер Модель с тиграми, и Курск - это, наверное, отсылка к началу 'Курской дуги'. То есть, начинается что-то грандиозное и страшное! И кто у нас нынче за Моделя? Допустим, это спецслужбы. Тогда Рокоссовский - кто-то очень крутой. Тот таинственный Профессор? Хм, как-то он совсем не тянет на Рокоссовского. Ну, на профессора Мариарти бы - ещё туда-сюда, и то с натяжкой. Кто же может быть Рокоссовским? Алёна? Она-то точно на генерала тянет, не меньше. Что же получается? Спецназ окружил школу, а Алёна организовала активную оборону?! Бред!

'Конец логическим рассуждениям!' - понял я, и убрал телефон подальше в карман. Нужно встретиться лично, и всё выяснить. И о встрече по телефону договариваться не нужно - а то мы ещё больше запутаемся, и встретиться не сможем. Тут лучше на нашу с двойником взаимную телепатию положиться. Жаль, она работает с перебоями, как бракованный телефон.

Сначала я наивно планировал спрятаться в кустах на заднем дворе школы, но место было занято - там прятались курильщики - потягивали осторожно по очереди одну сигарету на троих. Тогда я решил смешаться с толпой. Толпа рядом со школой была в целых три человека, но все как-то быстро разошлись по делам. Тогда я принял отчаянное решение проникнуть в школу, и спрятаться в нашей комнате редакции стенгазеты. Благо дверь там, после того, как мы её нечаянно починили неправильно, открывалась без ключа: нужно было просто её за ручку немножко приподнять вверх. Наконец, мой двойник телепатически почувствовал мои метания, и вышел на контакт.

– Ну, чего?
– шёпотом спросил он, войдя на цыпочках в комнату нашей редакции.

– Всё нормально, малышка Рози в новой школе, у неё всё хорошо, - заверил его я.

– А кто тогда пирожки там сожрал, я не понял?

– Прости, это просто я так неудачно шифровал сообщение, - вздохнул я.
– Теперь объясни, что тут делает Вальтер Модель, и кто у нас за Рокоссовского?

– А? Это просто: когда ты позвонил, у нас был урок истории. Изучали 'Курскую дугу'.

– Тьфу ты!
– не сдержался я.