Иной мир. Часть третья
Шрифт:
– Двести метров джунгли проходимы, а затем будет глубокий овраг, на дне которого ручей. Скорее всего, нас встретят до оврага. Будь начеку, Андрей. Доберёмся до оврага, и можно считать, что мы в безопасности. Встаём и пошли.
Мы встали и пошли. Я, считавший себя высококлассным специалистом, не знаю, что делать. Пятнадцатилетний мальчуган знает и делает. Россы, они все такие…
Глава 1. Фрагмент 22
Мы прошли метров сто и снова остановились. Вовка прошептал:
– Впереди трое, и они нас не видят. Метров пятьдесят до них. Справа
Я кивнул. Интересно, как парнишка увидел троицу? Мне дерево с трудом удаётся разглядеть. Низкое, с раскидистой кроной и толстым стволом. Жаль, только силуэт вижу. Темно. Ни зги не видно.
– Идём к дереву, – прошептал Вовка и пошёл.
Сделав пару шагов, я наступил на что-то живое и мягкое. Почувствовал, как живое попыталось укусить ботинок, но не смогло прокусить толстый слой кожи, из которого он сделан. После этого раздался жуткий визг. Так верещит крыса, оказавшись в лапах матерой кошки.
Выстрелили на звук, и поэтому не совсем прицельно. Плюс расстояние и растительность сыграли не последнюю роль. Пули засвистели тут и там, и от их свиста похолодело внутри. Вовка, тихо вскрикнув и рванув к дереву, успел выстрелить и убить одного. Уже возле дерева он выстрелил ещё пару раз. Вспышки выстрелов врага – очень удобные мишени. Я не решился на ответный огонь, потому что АКМ тут же выдаст наше местоположение вспышками. За дерево спрятались почти одновременно. Стрельба прекратилась. Вовка спокойно рассказал:
– Один точно убит. Второй под вопросом. Третий живой. Мне руку задело, но вроде несильно. Нужно заставить третьего стрелять, затем быстро убить и не менее быстро добраться до оврага. На звуки выстрелов уже спешит помощь. И помогать будут не нам с тобой, Андрей.
Три секунды на раздумье, и я сказал:
– Твоя правая часть дерева, моя левая. Сейчас отвлеку их на себя. Будь готов.
Вовка приготовился. Видимо, ранение не сильное. Я, присев, высунул голову из-за дерева, поднял автомат над головой и начал постреливать в неизвестную темноту. Ответный огонь не заставил ждать, и меня тут же осыпало корой. Спрятался, потому что страшно. И потому что увидел, что стреляет не один, а трое. Ошибочка вышла с численностью.
Вовка молодец. Уже не раз убедился в том. Всех троих уложил за каких-то три секунды. И отец его молодец, раз смог из пятнадцатилетнего паренька сделать настоящего бойца.
До оврага добрались без происшествий. Спуск был совершён по подготовленной трассе и на заранее приготовленных деревянных санках. Ветками по лицу хлестануло не единожды, но это мелочи. Разогнались санки не слабо, учитывая слишком крутой угол спуска, и остановились только в воде. Почти пятьдесят метров длина горки получилась. Можно было и шею сломать, если бы предусмотрительный старший Росс заранее не подготовил трассу отхода. Жаль, что от столкновения с водой и камнями санки развалились, и остановился я уже без них, мокрый сверху донизу. Вовка, спустившийся первым, почти не намок. Неужели он видит в темноте как днём? Нет, в такое не поверю.
– Рассветает, – сказал Вовка, глядя на небо. Звуков перестрелки больше не слышно. – Пошли, Андрей, путь долгий предстоит. Надо спешить, потому что нас ждут.
Насчёт рассвета молодой Росс не ошибся. Начинаю понемногу видеть детали. Ручей
О ране Вовка даже не вспомнил, а вот обработать её не помешает. На мой вопрос он ответил, что потерпит. Серьёзных проблем, требующих немедленного вмешательства, нет.
Прошёл час, и позади остались три километра пути по дну оврага. Не ошибся насчёт ущелья. Совсем скоро камни окончательно заменят грунт, а растительность, которой на склонах становится всё меньше, совсем сойдёт на нет. Зверья не встретили, и хорошо. Ещё полкилометра, и Вовка объявил короткий привал. Я занялся одеждой. Из хлюпающих ботинок нужно срочно слить воду. Мозоли мне ни к чему.
Рука у Вовки пострадала правая. Пуля прошла вскользь, порвала одежду и рассекла кожу чуть выше локтя. Пустяковое ранение, но крови вытекло прилично и следует бы зашить.
– Есть в твоём рюкзаке что-нибудь или своё достать? – поинтересовался я, когда закончил свои дела.
– Если зашьёшь, то буду рад, – ответил Вовка. Открыв бутылёк с йодом зубами, он просто залил рану. Скорчив недовольную гримасу, зашипел.
– Зря ты йод используешь, – сказал я, вытаскивая из рюкзака аптечку. – Можно было перекисью залить. Готовься, сейчас зашью.
– Йодом надёжнее. – Вовка перестал морщиться. – Я готов.
Шить такую рану – плёвое дело. Но по лицу Вовки было заметно, что ему не в радость. Видимо, с целью отвлечься он начал рассказывать:
– Рука правая у меня с детства любит травмироваться. Роды сложные у матушки были, и бабка, принимавшая их, переусердствовала. Сломала, блин. Но это пустяк, у младенцев косточки быстро заживают. А вот неудача прижилась. Ходить научился, и рука давай страдать. То порежу, то оцарапаю. То тварь какая-нибудь укусит. То перелом. Вот теперь ещё ранение. Не сосчитать, сколько руке доставалось. Один раз отец мне её до кости прорубил, когда топором драться учил. Думаю, что это не последний раз, когда ей достаётся.
Прав Вовка, не последний это раз. Рука будет страдать ещё долго. Лет тридцать шесть как минимум, пока её совсем не оторвёт. Но этого ни я, ни Вовка знать не можем. Это будущее, которое сокрыто и никогда мне не откроется. Откроется моему ещё не рождённому сыну, который сейчас проживает куски моей памяти, но и этого знать не дано. Думаю я о другом. О том, что Михаил Росс лишил сына детства. Бедный Вовка, представляю, как ему трудно. Детство – прекрасная пора. Жаль, что у младшего и последнего Росса его не было. Он родился, осознал себя и тут же стал взрослым. Отец преследовал только одну цель – сделать из сына профессионала. У него это получилось, но цена заплачена слишком высокая. Всегда приходится чем-то жертвовать. Михаил Росс пожертвовал детством сына. И мне не дано знать, что благодаря этой жертве выживет мой сын. И у него будет детство. Паршивое, но интересное.