Иной разум. Тетралогия
Шрифт:
Светлов не понимал, почему пустует место водителя. Но сейчас было не до рассуждений – пристегнувшись к креслу, он рванул рычаг ручного открывания смотровых триплексов, тот сначала не поддавался усилиям, затем со скрежетом пошел вверх, открывая бронированные шторки смотровых окошек.
Двигатель БПМ продолжал работать на холостых оборотах и Антон начал действовать, меняя реверс передач, он понемногу раскачивал БПМ, стряхивая с покатых бронеплит обломки зданий, затем, почувствовал, что машина освободилась от большей части рухнувших
С трудом справляясь с управлением, он вырулил на относительно свободное пространство образовавшейся после взрыва олонгов площади и включил связь.
Эфир полнился проклятиями, командами, призывами о помощи, в этой неразберихе было невозможно понять, что происходит на самом деле, но Светлов и без того начал понемногу осознавать масштабы происходящего.
Надеяться следовало на себя, все пошло не по планам, и теперь нужно спасть бойцов… и контейнеры, потому что на поверку в них тоже оказались люди.
Внезапно заработал выделенный канал коммуникатора.
– Земля, Раневский, вызывает небо-1. Ответь…
– Капитана Раневского убило… – Хрипло ответил Антон. – Я за него…
– Кто?
– Сержант Светлов.
– Доложи обстановку сержант! У нас всю электронику вышибло!
К Светлову вдруг вернулось спокойствие. Он понял: хуже уже не будет. Наверное, не будет…
– Мы сожгли трех олонгов. У меня нет связи ни с отделением, ни с взводом. Передайте всем, что олонгов можно подорвать: перед залпом они открывают люки. Это их уязвимое место.
– Понял тебя сержант… Что намереваешься делать?
– Вывел поврежденную БПМ из зоны завалов. Забираю третий контейнер, кстати, в них спасательные капсулы с людьми. Попробую прорваться к центру на площадку подбора. Встречайте нас там…
– Не понял, Светлов, повтори про контейнеры!..
– В них люди. – Светлов резко затормозил подле обугленной спасательной капсулы. – Их нельзя тут бросать!..
Неизвестно, услышал майор его последние слова или нет, связь внезапно оборвалась помехами, но Антон надеялся, что все сказанное им будет доведено до остальных бойцов.
В этом аду оставалось лишь надеяться и действовать, действовать…
…
Из трех рамп боевой машины открылась лишь кормовая, остальные заклинило из-за деформации корпуса.
Светлов выбрался через люк на лобовой скат брони.
Фогель сидел у стены, хватая окровавленными губами воздух. Антон сделал ему инъекцию, и глаза Курта постепенно начали принимать осмысленное выражение.
– Вставай!
Он поднялся, опираясь о руку Антона, выпрямился, пошатнувшись, и вдруг спросил:
– Где мы?…
Светлов не ответил. Через минуту Фогель придет в себя.
– Курт, помоги!
Взводный снайпер действовал словно сомнамбула, но Антону в одиночку было не поднять тяжелую спасательную капсулу.
–
Фогель старался. Старался изо всех сил, еще не совсем понимая, что и зачем делает. Перед его постепенно проясняющимся сознанием плавал образ командира отделения, и этого было достаточно, чтобы рефлекторно выполнять приказы. Они с трудом затолкали капсулу в грузовой отсек, где у неповрежденных контейнеров сидели, оказывая друг другу первую помощь, Фриенбагер и Федоровский.
– Где остальные?
– Мертвы. – Глухо ответил Федоровский. – Они были в орудийных башнях, когда рвануло…
– Проверял?
– Да!..
– Не ори. Успокойся.
– Что успокойся?! Встряли мы сержант! Встряли!
– Я выведу вас. Только без истерик. – Антон и сам бы взвыл от отчаянья, если б не понимал, что сейчас он для контуженых, раненых ребят – единственная надежда.
Непонятно откуда в такие секунды берутся силы, как моральные, так и физические, но он продолжал командовать, так, будто не вокруг не было крови, мертвых тел… будто он сам не понимал, что выбраться отсюда им фактически не светит…
– Так, Фогель, хватай шлем, бери ИПК, будешь страховать из люка, в лобовом скате брони. На тебе – защита от рагдов, ты понял?
– А мы? – Фриенбагер повернул голову, и Антон вдруг с ужасом увидел, что у Клауса обожжена половина лица, кожа вздулась волдырями и лопнула, глаз заплыл, волосы сгорели…
– Ты останешься тут, Клаус. – Принял моментальное решение Светлов. – Охраняешь контейнеры. Если нас атакуют с тыла, я открою рампу, чтобы ты мог стрелять. Справишься?
– Не знаю… – прохрипел Фриенбагер. – обезболивающего… побольше бы…
– Будет. – Антон посмотрел на Федоровского. – Автоматика отрубилась, Саша. Возьми из НЗ ручной реактивный комплекс, прикроешь зенитными ракетами.
– Как прикрывать? – Федоровский выглядел подавленным.
– Молча. Через пролом, оставшийся на месте орудийной башни. Высунешься по пояс, и будешь стрелять. Для стаи рагдов зенитная ракета – то, что доктор прописал.
– Антон ты не спятил?
– Нет, Саша. Мы либо вырвемся отсюда, либо нет. Нас прикроют «восьмисотые», я только что разговаривал с майором.
– А что с остальными? Как они?
– Не знаю. – Сквозь зубы процедил Антон. – Двигаемся по маршруту, будем подбирать всех, кого сможем. Задача ясна?
– Больно… – Прохрипел Фриенбагер.
– По местам. – Отрезал Светлов, понимая, что дальнейший разговор просто не имеет смысла…
События разворачивались стремительно, и все равно Антона не покидало ощущение, что он видит затянувшийся кошмарный сон.
Ходовая часть БПМ практически не пострадала, после отстрела оси поврежденной колесной пары машина стала набирать скорость, и подчиняться управлению.