Иной разум. Тетралогия
Шрифт:
Со стороны лестничной площадки сипло ударила очередь ИПК, пресекая попытку дройда подняться на ноги, и внезапно все стихло, только со стороны лифтовых стволов слышался далекий невнятный пока скрежет.
Антон лежал на полу, напротив всего в метре от него из-под бронежилета «спецназовца» медленно капала на пол густая, вязкая гидравлическая жидкость.
Антон смотрел на тягучие капли, и чувствовал, как начинает медленно, в такт падению густых светло-синих капель «ехать крыша».
Из запоздалого
Светлов уже не верил ни одному своему чувству, и потому вскинул АПС.
– Спокойно, командир. – В дверях квартиры появился Клаус. Перешагнув через андроидов, он протянул Светлову руку. – Не узнал меня, Антон?
Фриенбагер?! Быть того не может… Он ведь…
– Пеноплоть. – Клаус коснулся изуродованной щеки.
Антон встал.
– Следили за мной?
– Страховали. – Клаус осмотрел подсобку, заметил бессознательное тело девушки и удивленно приподнял не задетую старым ранением бровь. – А это кто?
– Посмотри. Напряги память. Может, узнаешь? – Светлов говорил отрывисто, он внезапно подумал: если не узнает, буду стрелять…
Что за проклятье – не верить в появление друга, подозревать, что за личиной человека может скрываться сервомеханизм, созданный и запрограммированный СКАДом.
Клаус склонился над бессознательным телом и вдруг отшатнулся, словно ему влепили пощечину. Обернувшись он потрясенно посмотрел на Светлова:
– Та девушка из спасательной капсулы?!!
– Да. Извини, Клаус, я должен был убедиться что ты – это ты.
– Понимаю. Проехали. Что она тут делает?
– Понятия не имею. Я пришел за ИПАМом.
– За квартирой следили. Думаю, СКАД нацелил сюда дистанционные датчики. Система в курсе происходящего.
– Хреново. Надо выбираться. И ее нельзя бросать.
– Антон ты хорошо подумал? Мы видели ее двадцать лет назад. И за истекшие два десятилетия девочка не изменилась, разве что сильно похудела.
– Да, я подумал. Она могла провести все это время в саркофаге.
– Двадцать лет?
– Да, двадцать лет. Мы ведь не смогли тогда эвакуировать ни одной камеры поддержания жизни.
– Это я помню. А как, по-твоему, она оказалась здесь? Не повзрослевшая?
– А где ей было взрослеть? Все элементарно, Клаус. Камеры поддержания жизни обладают примерно двадцатилетним ресурсом автономии. Она пыталась связаться со мной через сеть накануне моего ареста. Все складывается. Ресурс камеры истощился, и автоматика совершила последнее возможное действие – освободила человека из-под своей опеки.
– Хочешь сказать, что она очнулась где-то там, в черном лесу?
– Да.
– И сумела добраться до города,
– Не так уж и фантастично. Думаю, она искала любого, кто принимал участие в той операции. Я оказался доступен, потому что остальные погибли.
– Это просто нереально. – Клаус покосился в сторону лестничной площадки, откуда по-прежнему доносились скрежещущие звуки. – Тебя подставляют, Антон. Ладно, я недоступен, это понятно, но остается еще Фогель. Почему она не вышла на него?
– Не знаю.
– Нужно убираться отсюда. – Фриенбагер посмотрел на неподвижного андроида и сплюнул. – Мне не нравиться происходящее. СКАД слишком много на себя берет. Система открыла охоту на людей.
Светлов посмотрел на Дану и заметил:
– Она тоже человек, и этим, по-моему, все сказано.
– Ладно. Будем выбираться вместе. Не думаю, что Энтони придет в восторг, но бросать ее тут действительно нельзя.
– Хоук тоже здесь?
– Внизу в машине. – Фриенбагер тяжело взглянул в глаза Антона и спросил: – Ну, что стоим? Давай двигать, пока дройды не вылезли из лифтов.
Антон засунул АПС в подходящий карман своей куртки, и без видимых усилий поднял с пола бессознательное тело Даны.
– Будешь прикрывать. Пойдем по лестнице. Спускаемся по возможности тихо.
– Я на секунду. – Клаус первым выскользнул из квартиры, и направился к одной из шахт лифта. Когда на площадке появился Антон, он уже ставил вторую гранату: укрепив ее над сдвижными дверями выхода на этаж, Фриенбагер активировал детектор движения, сориентировав его таким образом, чтобы любой выбравшийся из шахты лифта андроид спровоцировал взрыв.
– Получал осколками в затылок. – Пробурчал он, догоняя Антона. – Командир, почему никто даже носа не высунул на стрельбу?
– А кому мешает стрельба?
– Не понял? Не все же жильцы сейчас на постах в Цитадели.
– Не все. – Согласился Светлов. – Но из «параллельности» звуков выстрелов не услышишь.
– Понял. Долбанная виртуалка. Извини, командир, я не принимаю участия в этих экспериментах системы.
– Ты как вообще оказался в «мертвом квартале»?
– Долго рассказывать. После госпиталя набил морду одному из военных чинуш.
– По причине?
– Банальная история. Не сошлись во взглядах, на проведенную нами операцию. Он пришел меня награждать от имени городских властей. А я злой тогда был. Сам понимаешь. Они ведь знали, что мы встрянем. Или не так?
– Знали или не знали, – это еще вопрос. – Ответил Светлов. – Сам до сих пор не разобрался. История темная, информации ноль, все засекречено.
– Вот и я о том. На наших же погибших ребят все списали. Мол, это мы разбудили механическую нечисть. А про раскопки – ни звука.