Иной среди Иных
Шрифт:
Завтра на работу… Ух, и устроит же ему Марина Павловна! И будет в своём праве. Сегодня, кстати, к урокам подготовиться надо… если, конечно, хватит времени. Если не придётся тащиться с Максимом в Александров, где ещё неизвестно что их ждёт. Невидимая тучка никуда ведь не делась. Обвилась кольцами вокруг русой вихрастой головы, выжидает момент. И вскрикнет внезапноужаленный отрок.
– Что на этот раз? – спросил Дмитрий, когда Максим на секунду отвлёкся. – Опять экстрасенсорные дела?
– Нет, ту я уже прочитал. А это фантастика. Про то, как мальчишка из нашего мира попадает в параллельный. Где средневековье и всякая магия…
Дмитрий мысленно застонал. Достала уже эта магия! Всюду она, никуда не деться. Господи, ну когда ж уберёшь Ты эту заразу с земли русской? Он сам понимал, что никогда. В мире, где есть Иные, увлечение оккультизмом будет процветать. Подобное тянется к подобному…
С другой стороны, а почему? Антон ведь говорил, что Иные вовсе не стремятся себя раскрыть. Наоборот – таятся от людей. Понимают, какой это будет для всех шок, если узнают и поверят. А ведь, пожалуй, и перебьёт их человечество, объединившись против общего врага. Против Чужих. То есть Иных. И никакая магия их не спасёт. Вычислят. Вот такие же, как он сам, и помогут в этом – ренегаты, по досадному недоразумению оказавшиеся Иными. Сейчас же вспомнился фантастический роман кого-то из американцев. Кажется, Брэдбери? Или Саймак? Да, именно. Клиффорд Саймак, «Что может быть проще времени». Там паранормалов, по сути, тех же Иных, вылавливали озверелые толпы. Руководимые, ясное дело, теми же паранормалами-телепатами. «Щупачами».
А если на самом деле? Если здесь, на земле русской, зажгутся костры? Если фонарные столбы украсятся трупами в петлях? Нет, вряд ли это будет столь кустарно… у спецслужб ведь богатейший опыт… Так что же, он, Дмитрий Осокин? Встанет в ряды? Выдаст Антона, Лену, уж тем более матёрого волка Бориса Игнатьевича? А ведь многие – да тот же Иван хотя бы – скажут, что именно в этом его христианский долг и крест. Что в белых перчатках ничего не делают, не разбив яиц… Старые песни о главном…
Грёзы его были оборваны грубым образом. Электричка резко дёрнулась, содрогнулась всем своим многотонным чревом – и встала. Лихо тормознула – у кого-то сумки посыпались, кто-то на том конце вагона выразился кратко, но очень энергично.
Где ж это они? Вроде бы Калистово проехали уже, до Радонежа ещё не добрались. Что такое? Скорый поезд пропускаем?
Максим невозмутимо читал. Вокруг шевелилась, переговаривалась людская масса, нервничала, строила гипотезы. Внучка капризно допрашивала бабулю, когда поедем. Бабуля откупалась конфетками из полиэтиленового пакетика.
Странно, что ничего не объявляют по громкой связи. Сколько уже стоим? Дмитрий глянул на часы. Ого, за десять минут перевалило. Могли бы и успокоить народ.
Народ медленно, но верно закипал. Десять минут… пятнадцать… Симпатичная блондинистая девица потребовала открыть окно – душегубка же, а не вагон. Морщинистый дед свирепо воспротивился – дождь собирается, сейчас как ливанёт! И вообще продует. Девица в долгу не осталась и выдала всё, что думала о самом дедушке, о его славном боевом прошлом, о его родственниках и микрофауне. Девица знала много слов. Куда там Эллочке-людоедке!
Какой-то коренастый мужик завопил, что это всё фигня, а вот что он опоздает на автобус – это уже не фигня. Массы мужика поддержали – многим надо было с электрички мчаться к автобусу, коим ещё пилить и пилить до своих участков. А автобус не станет ждать заблудшую электричку.
После переключились на стоимость
Потом по вагонам пронёсся слух, мгновенно получивший статус непреложной истины. Тока нет в проводах. Авария какая-то. И неизвестно, когда. И будет ли. И вообще всё хреново.
Прошло ещё какое-то время – и раздался лязг. Сперва понадеялись на перемены к лучшему – но это просто раскрылись двери в тамбурах. Видимо, до машинистов наконец дошло, что люди долго не выдержат. Людям и покурить надо, и в кустики. А ток ещё неизвестно когда дадут.
– Ну, что делать будем? – Дмитрий пошевелил зачитавшегося Максима. Разве что безучастная овчарка могла соревноваться с ним в спокойствии.
– А что случилось? – выдал мальчишка, отрываясь от книги. Этим вопросом он наповал сразил и хозяина овчарки, и бабку, и уж тем более внучку.
– Стоим, – сообщил Дмитрий. – Тока нет. И стоять будем, судя по всему, ещё долго. Давай пока хоть выйдем, кислородом подышим. Тебе, кстати, не хочется пообщаться с природой?
…Встали ещё удачно. Могли бы ведь и на мосту, и на крутой насыпи. А тут – по обеим сторонам мрачный еловый лес. Дмитрий знал, что лес тот тянется неглубоко, во всяком случае справа. Там дальше – дачные посёлки, поля, Ярославское шоссе.
Шоссе! А ведь это мысль. Сколько тут пройти? Километра три-четыре, не больше. А там рейсовые автобусы ходят.
– Вот что, светлый отрок, – предложил он, тут же уколовшись языком о словечко «светлый», – а не совершить ли нам небольшую прогулку? Тут ведь и полдня можно проторчать, а вот там, справа – шоссе. Автобусы, маршрутки. Гораздо быстрее в Сергиевом Посаде будем, чем вот так ждать у моря погоды.
Максим поднял голову, задумчиво уставился в низкое небо. Да, погода – это актуально. Тучи были мрачнее некуда. Того и гляди, разверзнутся хляби небесные…
– У тебя зонт есть? – озабоченно спросил Дмитрий.
– Нет… Знаете, я как-то не подумал.
– Ладно, не беда. У меня-то есть, и большой. Так называемый «семейный». Уж вдвоём-то мы уместимся. А может, и пронесёт стороной, – Дмитрий с сомнением поглядел на свинцовые тучи, неуклонно наползающие с севера. – Ну что, пошли?
– Конечно, – согласился Максим. – Кстати, гляньте. Не одни мы такие умные.
И точно! Часть озверевших от неизвестности пассажиров один за другим скрывалась за деревьями. Другие – подавляющее большинство – предпочитало ждать милостей от электричества.
– Ну, пойдём тогда поскорее. Надеюсь, уж в этом-то лесочке монстры не водятся, – пошутил Дмитрий.
– Конечно, – в тон ему отозвался Максим. – Сейчас ведь не ночь. И не полнолуние.
16.
Далеко уйти они не успели. Едва только нашлась тропинка, ведущая в нужном направлении – как сверху грянуло. И ещё, и снова. Точно кто-то, веселясь от души, лупил кувалдой по стеклянным банкам.
И хлынуло. Не осенний мелкий дождичек – настоящий тропический ливень. Только холодно было не по-южному. Ветер лупил наотмашь, ветер бросался на еловые кроны, всерьёз норовя устроить бурелом. Всё вокруг – утоптанная в хвое тропинка, заросли малины по обеим сторонам, листва притулившихся в еловом царстве берёзок – мгновенно вымокло. Воздух пронзали не то что капли – тугие струи, как в душе.