Иной вариант
Шрифт:
— Не путаю. Просто в ТОМ мире, приблизительно до путча девяносто первого года все было совершенно так же как и у нас. И объект "18–36" был найден и передан в нашу лабораторию. Но его так и не удалось активировать, хотя исследования шли гораздо дольше чем у нас — вплоть до 2009 года. А вывод о том, что и в параллельном мире работа с находкой зашла в тупик, я сделал после того, как артефакт обнаружился в тайнике. В противном случае объекта бы там не было. Сами понимаете, что активированный портал никто…
Внимательно слушая "Профессора" я уловил некую нестыковку в его рассказе и перебил:
— Извините, вы сказали, что в "параллели" исследования шли
Собеседник в ответ лишь вздохнул:
— Мне понятны ваши сомнения. Я и сам не знал наверняка, есть там объект или нет. Шел наудачу, думая для начала найти своего двойника и получить от него необходимую информацию. Но, добравшись до Радужного узнал, что пенсионер Сосновский, через несколько недель после окончательного закрытия центра, был убит во время бандитской перестрелки. М-да… — "Проф" с силой потер лоб и продолжил — Что же касается местоположения тайника… Просто, согласно внутренней инструкции, от 19 августа 1991 года, для моей лаборатории были приняты четыре точки возможных "захоронок". Вот узнав о "собственной" смерти я по ним и пошел. Деваться-то все равно было некуда плюс оставалась крохотная надежда, что инструкция осталась неизменной и в ТОМ мире, да еще что "Сосновский-2" четко следовал ее выполнению. Хотя честно скажу — шел, совершенно не рассчитывая на успех. Так, для очистки совести. Но неожиданно даже для себя, обследуя второе место возможного тайника, нашел то, что искал.
— Так чего же вы его сразу не забрали?
"Профессор" удрученно пожал плечами:
— Потому что артефакт весит двадцать девять килограмм. Я его, просто пытаясь поднять, чуть не надорвался, не говоря уже о том, чтобы куда-то нести. В упакованном виде он, конечно, объем занимает достаточно небольшой, но на вес это не влияет…
— Ага, понял. Так получается, что "турников" две штуки? У нас и ТАМ?
Игорь Михайлович, подняв палец, торжественно сказал:
— Как минимум — две! Как минимум!
Сложив пальцы домиком и щурясь от попадающего в глаза дыма я подвел черту:
— Значит, вы хотите чтобы я сходил в "зазеркалье", прошел по его территории — на секунду запнувшись и прикинув расстояние, продолжил — тысячи полторы километров, взял спрятанную в тайнике хреновину и принес ее вам? Так?
Сосновский, удивленный внезапно изменившимся тоном собеседника, настороженно подтвердил:
— Так.
А вот теперь, доктор наук, держись! Думаешь, что все прикинул? Тогда — заполучи:
— Нет. Никуда я не пойду. Ищите другого дурака за пять сольдо!
"Проф" от такого заявления откровенно растерялся:
— Э-э-э… Но…
— Чего "но"? Или вы думали что я, отлично понимая свое положение, никуда не денусь? Зря! Да, я знаю отношение спецслужб к секретоносителям такого уровня. И знаю чем мне может грозить возможная утечка. Тут вы все правильно рассчитали. Но не учли того, что и я могу предвидеть ходы оппонента. Так вот уважаемый Игорь Михайлович, никакой утечки просто-напросто не будет! И объясню почему: вы, двадцать лет хранили тайну. Но главное не это. Главное что, совершив глобальнейшее открытие которое переворачивает все представления человечества о мироздании, вы не обнародовали его. Кстати, насколько мне подсказывает пусть и небольшой жизненный опыт — ученые
Я встал и воткнув сигарету в пепельницу, глянул на собеседника. Тот молчал, не поднимая головы, упершись взглядом в вытертую полировку стола. Молчал до тех пор, пока я не сделал шаг к двери. А потом, уже мне в спину, сказал:
— Вы во всем правы… Извините меня Сережа, я действительно хотел поступить непорядочно, воспользовавшись вашей откровенностью…
Обернувшись я уже хотел было ляпнуть что-нибудь типа "бог простит", но увидев выражение лица Сосновского, осекся. А он продолжал:
— И вы разумеется вправе думать обо мне как о старом, неудачливом шантажисте. Но вы для меня были последним шансом. Из-за этого все так и получилось. Мне ведь далеко за восемьдесят и у меня просто нет знакомых, которым можно было бы раскрыться и попросить о помощи. Кто уже умер, кто дряхл, а кто потерялся. Знать бы заранее… Но восемнадцать лет жизни прошли в исследованиях, а весь прошлый год был посвящен изучению проблемы прохода через портал. А когда она была решена и я провел на себе серию завершающих экспериментов, вот тут то и встал вопрос с помощником. Я, грешным делом даже по ту сторону портала думал найти хоть кого-то из старых друзей, только потом от этого решения отказался. Ведь вполне могло статься, что ЗДЕСЬ ты знал его как честного и порядочного человека, а ТАМ, за эти годы, он превратился в полную свою противоположность. Поэтому все так и вышло…
Блин… Вот терпеть ненавижу, когда у людей такие глаза становятся! С пустыней внутри. М-да, так не сыграешь и сейчас он вполне искренен. Оно и понятно — если здраво рассудить, то второй подобной возможности у соседа просто не будет. С такими подходами и требованиями к кандидату, "Проф", точно никого не найдет еще ближайшие лет двадцать. А столько ему не протянуть…
Тут еще совсем некстати вспомнился рассказ о его семье: о сыне — боевом летчике навсегда оставшемся в Афгане, и о жене, не перенесшей эту потерю. И подумалось, что этот железный мужик не спился, не опустился, а собрав волю в кулак продолжил жизнь. Да какую жизнь! Куда там до него нашим агентам работающим "на холоде"! Почти двадцать лет изображал из себя невзрачного пенсионера, а сам оказался гибридом инженера Гарина* и нелегала Абеля**. Это ведь какую выдержку надо иметь? И сломался он только сейчас, после моего отказа…
* Гарин — персонаж романа А.Н. Толстого "Гиперболоид инженера Гарина"
** Абель — Рудольф Иванович Абель (настоящее имя — Вильям Генрихович Фишер) — легендарный советский разведчик.
Почувствовав какой-то комок в груди я скрипнул зубами и досадствуя на свою внезапно проявившуюся сентиментальность, опять шагнул к столу. После чего, оседлав старый венский стул с высокой спинкой, произнес:
— Ладно! Я обдумаю ваше предложение.
До Сосновского видно не сразу дошло, что ему говорят. Он покивал головой, потом достал из кармана рубашки какой-то флакончик с таблетками, вытряхнул парочку на ладонь и, только поднеся руку ко рту, вдруг застыл: