Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.
Шрифт:
косточки, в том числе и Николаю Игнатовичу, хотя о мертвых
можно или ничего, или только хорошее.
Еще через пять дней милицейский Уазик привез одного
гения финансов, с большущей сумкой, и ящиком водки. Роздал
под роспись в ведомости причитающиеся каждому деньги, всех
предупредил, что назначенный новый начальник через день-два
здесь появится, передал Сергею из рук в руки ящик водки, и на
милицейской машине умотал. Наверное решать
финансовые дела.
В вагончике-столовой вечером был скромный прощальный
сабантуй, на котором водку конечно выпили, остатки продуктов
съели. И без особой радости разошлись по домикам – на утро
была намечена машина в Мирный с желающими лагерь покинуть
и больше сюда не возвращаться. Выразившие намерение
работать в артели и дальше, оставались до приезда нового
начальника. Наша троица тоже оставалась – Дока и Владимир
еще надеялись в сторожа попасть, а мне просто оставлять их
одних не хотелось.
Через два дня в лагере появился новый начальник, с
мужиком, остающемся в артели на зиму, как заместитель
начальника. В помощь ему нужен был всего один человек, и
таким ни Дока, ни Владимир ему не подошли. Так что для них
вышел облом, и на следующий день, сердечно простившись с
Варей, пустившей по этому поводу слезу, пожав руку Сергею и
работягам, лагерь наша троица покинула, на Докином Урале,
загруженном шмотками до предела, и с Чапой в люльке у меня
на коленях.
«Придется сюда возвращаться», - предупредил Владимир,
– «у меня в сопках камней, сто пятьдесят кг. Так что будь готов!» -
последнее касалось водилы, ибо иного транспорта, кроме его
мотоцикла, золотоковырятель нигде не разглядел.
Часть тридцать девятая.
В партии пробыл всего день – прибрался в доме. И умотал
в город, где трудилась жена. Смог это сделать только благодаря
старым связям Доки, доставшего необходимые сорок литров
бензина.
Послушал от жены городские новости, отдал большую
часть привезенных денег, что бы и себе могла нужное купить, и
послать на прокорм сыну-студенту. Пошатался по магазинам. И
все, город начал давить избытком цивилизации. Надоели
каменные коробки, бесконечные машины и трамваи, и море
людей, злых и неприветливых, постоянно занятых поисками
продуктов. Вдобавок, и жена неожиданно предупредила, что из
города она в партию не поедет, потому что там полный развал,
плюс неудобства полевой жизни, неприемлемые для женщины
ее возраста. Вот уж не ожидал, что старухой себя сделает!
И что
для меня. Пришлось с ее желанием согласиться – хочет
комфорта – и на здоровье, будем жить так, как каждый считает
нужным. То-есть, она в городе, я – пока в партии, а дальше будет
видно, где можно на жизнь заработать, ей помочь, и сына
поддержать материально.
«Делай как хочешь», - согласилась подруга, и с улыбкой
добавила, - «как женщина, я тебе не очень и нужна, любовницу
найдешь везде!» - намекнула, что о романе в артели кое-что
знает. Но вот что обидно: ни на грамм не возмутилась! И откуда
такое равнодушие? На следующий день уехал в партию.
Теперь нужно подумать о собственном трудоустройстве.
Для начала заглянул в камералку, к главному геологу Игорю
Константиновичу. По душам поговорили – о делах в стране, в
геологии, родной партии. Этого хватило, что бы вопрос о
собственном трудоустройстве не задавать – партия давно только
сокращала численность и объемы выполняемых работ, все
здесь сидели на чемоданах.
Вечером заглянул к Доке, был приглашен Ниночкой на
ужин. На вопрос, как у него дела, приятель махнул рукой:
«Никаких дел, на работу не устроишься. Буду зиму
охотничать», - на что Ниночка печально вздохнула. Ну а я, не в
пример этой хохотушке, порадовался, однако эмоций не
выражая: сейчас для меня Дока был важнее безработным.
После ужина я потянул его навестить Владимира, узнать о
его намерениях в плане работы, и если таковую нашел, то где.
«Я тебе и так скажу: бездельничает Володька, и с женой
ругается, из-за денег, которые из артели привез. Она ж у него
математик, заранее рассчитала, сколько муженек заработает и
на что она баксы потратит. А он вполовину меньше привез, и в
рублях!»
Безработный Владимир меня тоже устраивал, и когда мы
все же встретились и отошли от его дома в сторонку подальше от
супруги, я ребятам напомнил о неучтенном рудопроявлении, и
возможности на нем незаконно поработать. Раз законной работы
никто из нас найти не может. Оба согласились, в чем я был
заранее уверен на сто процентов, и тут же предложили на
рудопроявление смотаться, посмотреть что можно и нужно
сделать до снега. А основные работы начать с весны без
задержки.
Через день на Урале Дока в нужное место нас отвез.
Знакомая лужа оказалась на месте, и нужно было решить, как от