Иной жизни для себя не представляю! Книга третья. Золотая лихорадка в русском варианте
Шрифт:
В темноватом помещении вся надежда на геолога:
"Ищи, Юра, чем можно песок размолоть. На тебя вся надежда".
Юра нас уже не видит и не слышит. Молча ходит по помещению, в котором несколько стеллажей и весь пол завален железками. На стеллажах они размером поменьше, на полу - побольше и до очень больших. Вся техника у дорожников объемная, запчасти к ней соответствующего веса и размера.
Оглядевшись, геолог заинтересовался железками на полу. Причем те, что помассивней, интересовали его побольше. Возле них приседал на корточки, что-то ощупывал и пытался - если это было возможно - подвинуть в сторону или перевернуть. Я и
Наконец геолог, повозившись возле одной из железяк, нас попросил:
"Давайте эту к выходу откатим, там посветлей".
С готовностью подскочили и втроем с трудом перекантовали ближе к двери чугунный литой корпус от непонятного для нас механизма. Юра вновь вернулся к осмотру железяк, мы за ним. По его указанию откатили к первой железке тяжеленное литое колесо, затем второе, потом еще одно, насаженное на массивный вал, потом еще какие-то штуковины.
"Теперь можно это чудо собрать", - посмотрел на нас, показал рукой на литой чугунный корпус, - "Давайте на попа поставим".
Втроем с трудом поставили железку, похожую на бочку с многочисленными дырками в стенах. Юра начал объяснять:
"Было у них сделано что-то похожее на мельницу. Это корпус", - показал на железку рукой, - "Теперь во внутрь вставляется вал с маховиком", - показал на массивный вал с насаженным на него колесом. "Для вала внутри корпуса на дне должен быть упорный подшипник", - он улыбнулся и посмотрел на нас, - "Если его нет, то я вру". Втроем разом глянули внутрь корпуса - действительно, на дне есть место для подшипника. Юра удовлетворенно кивнул: "Есть подшипник. Нижний конец вала вставляется в него. А на вал сверху надевается вот это колесо", - показал на него рукой, - "Видите, в центре колеса дырка для вала". Точно, есть дыра, размером как раз под вал. "Что бы колесо вместе с валом не крутилось, на нем вот этот штифт, а в корпусе для него должна быть специальная выборка". Втроем нашли и осмотрели штифт и выборку. "Сверху на вал надевается вот эта крышка", - показал ее, - "вал через нее проходит по подшипнику. Крышка капитально привинчивается к корпусу болтами. На верхний конец вала надевается вот этот шкиф ременной передачи от электромотора. Его я пока не нашел".
"И как оно работает?" - подал голос Михаил.
"А просто", - Юра согнулся над валом с насаженным на него маховиком, махнул рукой, подзывая нас, - "Видите, с одной стороны маховик расточен чуть-чуть на конус и бороздки нарезаны? А на втором колесе тоже конус, но обратный, и тоже с бороздками, и на нем еще и сквозные дырки. Получается так: нижний маховик вместе с валом вращается, а верхний закреплен неподвижно и только на нижний давит своим весом. Сверху сыпят песок, он по дыркам попадает между трущимися конусными поверхностями с бороздками и размалывается, может сверху и водички добавляют. Вон в те отверстия", - показал рукой в самом низу корпуса, - "или пыль высыпается, или если с водой - то что-то вроде взвеси".
Несколько минут я и Михаил рассматривали железки, стараясь понять, что все будет представлять в собранном виде. Юра заинтересованно рассматривал низ литого корпуса, нашел нужное, удовлетворенно кивнул головой:
"Помните два штыря, которые торчали у Бочко во дворе из цементной заливки?" - это он говорил мне, потому что штыри те мы наблюдали вместе. Конечно, я их помнил.
передачи от электром "Для них проушины приварены", -
Михаил согнулся, рассматривая проушины, потом выпрямился и подтвердил:
"Точно под те штыри. Я их вчера тоже видел", - глянул на Юру, - "Ну ты молодец! Никогда бы эту штуковину мы не догадались собрать!". концу рабочей недели, 12 августа, пятница.
Обсудив еще кое-какие детали работы лежащего в разобранном виде агрегата, из помещения вышли. Новый начальник дорожников с членами приемочной комиссии толкались возле стоящей на приколе техники. Пришлось идти к ним, что бы обязать гр. Горюнова незамедлительно складировать отложенные нами железки в отдельном месте и обеспечить их абсолютную сохранность. Мало, что это вещдоки - в собранном виде агрегат без натяжки тянул на музейный экспонат.
На площадке дел больше не нашлось - быстро мы управились благодаря специалисту-геологу: знал что искать и как все может выглядеть в разобранном виде. Зная, что это мой последний визит в поселок, предложил проехать к дому Бочко. Увидеть своими глазами, что же там наворочено. Подъезжаем, проходим во двор.
Техники - компрессора и экскаватора -уже нет. Михаил ведет нас к месту раскопа. Довольно глубокая и широкая яма, с одной ее стороны - куча бетонных глыб из разломанной заливки, с другой- мусор и все другое не очень приятное, что обычно бывает в помойной яме. Михаил рассказывает, что и как было найдено. Вспоминает: рабочии тоже поняли, что яма залита бетоном в последнюю очередь. То-есть, вокруг заливка уже была, а в нее еще мусор бросали, и позже залили слоем бетона намного тоньше, чем вокруг.
Напрашивалась мысль: Бочко все заранее рассчитал и яму до последнего не позволял бомжу заливать, потому что она для него и предназначалась, как могила. Поделился мыслью с ребятами, и они со мной согласились: от такого бандюгана можно ждать всего.
Неожиданно появилась собака - опустив голову и виляя хвостом, боком приближалась к нам, тихонько поскуливая. "Собачуха!" - Юра хлопнул рукой по колену, подзывая ее. Собачуха не заставила ждать, и подбежав, уткнулась ему головой в ноги.
"Ничего, не пропадешь!" - Юра потрепал голову, - "В степи прокормишься, или к другому хозяину прибьешся. Все же лучше, чем твой бывший. Маньяк - он и тебя при случае кокнул бы!"
Собака проводила нас до машины, возле которой Слава ковырялся под открытым капотом. Как я понимал, готовил ее к большому перегону из Мирного в город. Увидев пса, заулыбался:
"А, старый знакомый! Вчера возле меня крутился, жратву клянчил!" Слава полез в кабину, достал что-то съедобное и бросил в сторонку: "Держи, нахал!" Нахал мигом схватил кусок, и для надежности отбежав с ним в сторону, начал жевать. "Хороший пес!" - на удивление жизнерадостный Слава глянул в нашу сторону, - "Не в пример хозяина!"
К обеду, то-есть к часу дня вернуться в Мирный мы не успевали, хотя Слава на газ давил от души. Вначале в машине все помолчали, потом Михаил поинтересовался, чем я буду заниматься в городе. А я и сам не знал этого. Панов и Язиков уже арестованы, а что и кто там появятся еще - мне неизвестно. Хотя есть друг Джафарова Муса Каримов, о котором я еще не все знаю, да и с товарищем Николаевым не все понятно - этот его интерес к анализам проб. Конечно, без дела сидеть не дадут, но и ответить коллеге вроде и нечего. Пожал плечами и признался: