Иной. Том 3. Родственные связи

Amazerak

— Расскажите подробнее, как проходила ликвидация.

Вначале я думал, что следователей интересует моя личность, но теперь стало понятно, что они здесь совсем по другой причине. Окончательно успокоившись, я принялся детально описывать всё произошедшее в ту ночь: как мы бродили по улицам в поисках иных, как я убил существо в квартире, как пришёл на завод, где обнаружились разрушения и погибшие рабочие, как наш отряд поехал в другой район, и конечно же, не забыл упомянуть про разбитый «Слон», попавший

под выброс.

Майор пристально смотрел на меня и вертел в пальцах шариковую ручку, то и дело помечая что-то в своём блокноте.

— Господин Столетов, вы сказали, что во время выброса в доме и на заводе находились люди? — переспросил он, когда я закончил рассказ. — Сколько их было?

— Да, там были люди. Я встретил в доме какого-то мужика. Ещё один, пожилой мужчина, погиб в собственной квартире от лап иного. Одного гибрида я нашёл на заводе. Он напал на меня и был ликвидирован. В цехе, где мы обнаружили ещё одного иного, лежали пять трупов.

— И на основе этого вы сделали вывод, что эвакуация проведена не была?

— Мужик, которого я встретил на лестнице, сказал, что никого не эвакуировали и уехали только те, кто мог это сделать. В доме были и другие жильцы — я слышал их за дверью в одной из квартир. Кроме того, во многих окнах по улице горел свет. Значит, эвакуации не было. Да и люди жалуются.

— Какие люди?

— На городском форуме в интернете. Люди из западных районов жалуются, что их не эвакуируют, несмотря на выбросы.

— Когда именно поступали жалобы?

— В прошлом году после шторма, когда был выброс на Пресне. Я заглядывал на городской форум, там многие жаловались.

— В тот день вы тоже ездили на ликвидацию?

— Нет, тогда нас не посылали.

— Во сколько вас отправили ликвидировать последствия выбросов в Хорошёво?

— Около часа ночи, когда мы зачистили территорию возле завода.

— А выброс в Хорошёво когда произошёл?

— Не могу знать. Нам не сообщили.

— Сами вы выбросы наблюдали?

— Нет, не видел.

— Не видели, значит… — майор постучал шариковой ручкой по столу. — Господин Столетов, вы утверждаете, что на обратном пути обнаружили перевёрнутый военный вездеход «Слон». Так?

— Совершенно верно. У него был помят бок, а в доме напротив обрушилась стена.

— Почему вы решили, что автомобиль принадлежал спецшколе?

— Эмблема была на двери.

— Вы утверждаете, что автомобиль разбился в ночь с двадцать четвёртое на двадцать пятое в результате выброса? На основании чего вы так решили?

— В доме напротив была разрушена стена, — повторил я, недоумевая от таких въедливых расспросов. — Это выглядело так, словно произошёл взрыва или выброс.

— Так взрыв или выброс?

— Не могу знать. Скорее всего, выброс… —

я запнулся, понимая что не могу объяснить следователю, почему так считаю, хотя версия с выбросом мне казалась очевидной. — Не было воронки. Если бы что-то взорвалось, осталась бы воронка… наверное. Всё выглядело так же, как и на заводе. Да и что могло взорваться посреди улицы?

— Вот мы и выясняем. Почему вы решили, что выброс или взрыв произошли в ночь с двадцать четвёртое на двадцать пятое января?

Я даже растерялся:

— Но это же и так понятно. Там было не убрано, вокруг битые стёкла валялись, обломки кирпича и прочее.

— Вы видели погибших или раненых в результате инцидента?

— Нет, я ничего не видел. Никто из наших не погиб.

— Откуда вы это знаете?

— Так сказала майор Болховская. Я спрашивал у неё.

Следователь кивнул и снова что-то отметил в блокноте:

— На этом всё, господин Столетов. Можете быть свободны. Если вспомните детали происшествия, звоните по указанному здесь номеру, — майор достал из внутреннего кармана визитку и положил на стол.

— Вы расследуете, почему нас отправили ликвидировать выбросы без предварительной разведки? Или почему город не эвакуировали? — я взял визитку и повертел в руках.

— Мы расследуем ряд вопросов, — уклончиво ответил майор. — Если будет информация, сообщите нам. На этом пока всё. Вы свободны, господин Столетов.

Я понял, что у меня вряд ли получится разузнать причину приезда следователей, попрощался и вышел. Когда покинул превращённый в допросную конференц-зал, будто словно камень свалился с души. Значит, до столичного начальства всё-таки дошла информация о творящемся здесь произволе. Зашевелились, следователей отправили. Интересно, это Марина свои связи подключила или кто-то из местных офицеров донёс? А впрочем, какая разница? Главное, чтобы виновные были наказаны.

Больше следователей из военной прокуратуры я не встречал, однако среди курсантов быстро разошёлся слух про серьёзных людей в синих мундирах. Мои друзья гадали, что такого могло случиться, если чиновники из самой столицы не поленились приехать. Я знал больше (или, по крайней мере, считал, что знаю), но помалкивал.

А вот дисциплина в эти дни была по-настоящему жёсткая. Гаврюшин меня персонально предостерёг, чтобы я после отбоя никуда не отлучался, без увольнительной за КПП не выходил, даже когда там парни из клана дежурят, и в спортзале после построения не торчал. Поэтому с Лидой и Соней на неделе мы если и виделись, то мельком между занятиями.

В субботу нас отправили на стокилометровый марш бросок, а в воскресенье в первой половине дня заставили чистить снег рядом с общежитиями. Никто в увольнение не ходил.