Иной. Весь цикл

Бредвик Алекс

Но… после этого маги сразу начали закидывать меня и моих подчинённых различными убойными заклинаниями. На моих глазах один из эльфов просто разлетелся на куски, второго пронзило копьями, третьего накрыл неожиданно упавший с неба валун, командиру нашего отряда отсекло двойным воздушным серпом руку. Если кратко. Мы начали нести ощутимые потери.

– Усилить натиск! – рыкнул я своим бойцам. – Уже клин! Всех бить не надо! Прорываться вперёд!

Широкая линия фронта, насколько это было возможно для нашего отряда, начала превращаться в тонкую полосочку из трёх максимум разумных. Все, кто подходил близко, непременно лишались чего-то, либо какой-то конечности, либо жизни. Эльфы в схватке

были свирепы, но при этом холодны и расчётливы. Они сражались так, словно от этого завесила судьба всей вселенной. Но… они просто не хотели погибать. Этим остроухим просто нравилось жить, даже несмотря на то, что многим из них уже давно за пятое тысячелетие и они уже чисто физически не могут иметь детей. Они просто хотели жить, созерцать этот мир, творить, строить свои города и, наконец, хоть что-то оставить после себя в этой вселенной. И ради этого, ради какого-то своего глубинного смысла они были готовы буквально на всё.

Какое-то количество магической энергии восстановилось, я смог накинуть на себя и своих подчинённых магические щиты, чтобы снизить потери. Помогло, не слишком хорошо, как я рассчитывал, но массовые заклинания перестали наносить хоть какой-то урон, а точечные не убивали с одного удара. Тем временем нас оставалось пятьдесят два в строю.

За минуту нам удалось прорубиться на добрые восемьдесят метров. До противника оставалось около полусотни, немного, но и немало. И на нас натиск врагов становился всё сильнее и сильнее. Они уже не старались нас убивать, они просто заваливали нас мясом, замедляли. В какой-то момент я даже не заметил, я начал идти по трупам, где-то уже лежали два слоя, а где-то и все четыре.

Это… пугало, вызывало какой-то глубинный трепет. Не должны люди просто так умирать, не должны по чьей-то хотелке против своей воли отдавать жизни. Просто не должны. Ярость внутри меня начала не просто вскипать, она начала клокотать, начала приобретать весьма осязаемое проявление. Оружие само по себе загорелось, израненные крылья налились пламенем, заполнив все прорехи. И я рванул ввысь.

Четыре головы тут же устремили свой взор на меня, от них начало веять страхом, тревогой, даже паникой. Я уже справился с пятью их товарищами, почему не должен справиться сейчас? Они не могут себя контролировать, временами то они сами, то эта тварь двухплановая перехватывали друг у друга управление над телами. Заклинания срывались, воины временами останавливались, подтверждая домыслы о том, что это просто куклы. Они уже мертвы.

Злость ещё больше начала распалять ярость. Крылья за спиной стали больше, я своим затылком чувствовал тот жар, что исходил от них. И только сейчас я заметил, что мне удалось применить ультимативную способность пути Воина и Мага одновременно. «Осязаемая ярость», - так её обозвала система. Жаль, что я не мог это контролировать, система почти в самом начале моего пути изменила способ раскрытия моих путей, изменила их суть для меня. Скрыла получаемые способности. Зато раскрылась, с другой стороны.

И лишь краткий взор на строку дал понять, что, несмотря на стоп в получении опыта, враги были слабее меня, опыт путей продвигался. Путь воина был уже сто двадцатого уровня точно, последнюю цифру я не успел посмотреть, только заметил её наличие. Путь разбойника был уже сотого уровня, как это произошло, я так и не понял, видимо, лучников много избил, хотя сам особо луками, да и вообще стрелковым оружием не увлекался. Путь мага уже почти сравнялся с моим собственным уровнем, сто сороковой. И, соответственно, уровень пути лидера фракции. За то, что я много командовал, позволило развить его до восьмидесятого. Немного, но и не мало. Жить,

как говориться можно. И это вдохновляло!

Рванув резко вниз, я один ударом пробил первый магический щит одного из архимагических мутантов. Но его спас второй, персональный, почти нательный. Красно-золотая корка покрыла тело архимага, смогла частично сдержать мой удар. Частично. Всё же я смог подрубить кисть врага, из-за чего он взвыл. И выла пасть на животе.

Рубанув по противнику ещё несколько раз, я резко отступил. В то место тут же ударила кроваво-красная молния. Которая должна была быть как у меня. Ненависть стала заполнять меня ещё сильнее, холодная, злая. Одно крыло стало источать невероятный холод. Благо он компенсировался пламенем от второго крыла. И тут я заметил второе усиление. «Осязаемая ненависть». Вторая ультимативная способность двух путей, по которым я шёл.

Даже не уворачиваясь от заклинаний, я рванул к другому противнику, того тоже нужно было частично вывести его из игры. Попутно поймал на себя несколько воздушных заклинаний: серпы, пресс, лёгкий тайфун. Но всё просто развеялось, а мой запас магической энергии незначительно пополнился. Но и урон мало-мальски проскочил.

В нового противника я врезался с плеча. Пасти на животе у него не было, так что я не переживал на счёт того, что во время этого маневра меня сожрут. Мы рухнули, кубарем сделали два оборота, я оказался сверху, так как в последний момент подтолкнул нас ногами, после чего начал бить. Бить. Бить! И ещё раз БИТЬ!

Сначала просто летели искры от ударов, меня пытались стащить с архимага, но крылья за спиной никого не подпускали ко мне. Пламя ярости сжигало рядовых бойцов, сильных заставляло отступить, чтобы не погибнуть, а самых сильных ударом крыльев отбрасывало назад. Пламя ненависти не позволяло заклинаниям наносить много урона, а слабые так вообще рассеивались.

В один момент искры закончились. Запас магии у одного из величайших «защитников» правопорядка в этом мире иссяк. Полетели уже ошмётки плоти, капли крови. И из пасти, клыкастой, противной, дурно пахнущей, вырывался дикий вопль, крик боли, крик отчаяния. Но мне сейчас было плевать. Я полностью отдался внутренним холоду и пламени, полностью поглотился этой битвой. И первого архимага не стало.

Раздался горн. Я взмыл в небеса, бегло оценил обстановку. Даже сквозь пелену сильных боевых эмоций я удивился. Почти все пустоши вокруг заполоняли мертвецы. Со многих сторон к нам стремились игроки, а где-то виднелись знамёна эльфов, там сражался Лемаэль со своей сотней. И всё равно противник сильно превосходил нас числом. Десять тысяч? Пятьдесят? Может, все сто? Было на самом деле страшно видеть такую огромную и бесчувственную армию, которой всё было побоку, бойцы которой не ведали страха, не ведали отчаяния. Это были просто мёртвые куклы. Но мне удалось подметить, какие-то стали двигаться медленнее, более дёргано, контроль над ними чуть ли не был утерян. Значит, они все четверо разом отвечали за это войско. Значит, всех четверых надо было убить как можно скорее, чтобы сохранить как можно больше жизней.

Рывок вниз. Сильнейшим ударом я впечатал третьего противника в землю. Тот был полностью покрыт шипами, которые излучали святую энергию. Она разила больно, пробивала мои доспехи, но также даровала мне огромное количество магической энергии. И я сам себя восстанавливал. И всех союзников вокруг. Оставалось тридцать разумных, командир уже пал, но те, что сражались, делали это более отчаянно. «Сила павших» помогала им сражаться, помогала им мстить за тех, кого сегодня не стало. Всех не спасти, но упокоить их души и спасти тела – можно.