Инсайдер

Каннинг Оливия

 – Ладно, я не скажу.

 Дерьмо.

– Его девушка правда была беременна от тебя? – Она сама не поняла, зачем задала этот вопрос. Он просто вылетел из ее рта, как будто у нее был синдром Туретта[СиндромТуретта– генетически обусловленное расстройство центральной нервной системы, которое проявляется в детском возрасте и характеризуется множественными двигательными тиками и как минимум одним голосовым, появляющимся много раз в течение дня – прим. пер.].

 Макс побледнел.

– Кто тебе сказал?

– Так это правда?

– Это Логан

растрепал своим поганым ртом? Я выбью нахрен его гребаные зубы. Посмотрим, как он будет трепаться после этого. – Макс вскочил на ноги и бросился к двери. Его лицо исказила гримаса злости, но в его взгляде также присутствовала скорбь, а все это вместе создавало ощущение глубокого отчаяния, от чего сердце Тони сжалось как будто в тисках.

 Вау. Она никогда не видела, чтобы этот мужчина демонстрировал такие эмоции вне сцены. Она поспешила за ним и схватила его за руку, думая, что Логан гораздо лучше выглядит с зубами. Она не хотела, чтобы Макс его ударил, потому что она задала ему неправильный вопрос.

 – Я никому не скажу, – сказала она. – Мне не следовало спрашивать тебя об этом в интервью. Мне вообще не следовало спрашивать тебя об этом. Никогда.

 Макс стоял, положив ладонь на дверь. Его дыхание было глубоким и прерывистым, но по крайней мере он был готов ее выслушать.

– Я прошу прощения, – продолжала она. – Не заставляй Логана платить за мои ошибки.

– Тебе не очень–то жаль, – сказал он. – Ты просто хочешь спасти зубы своего парня.

– Это не так. Мне правда очень жаль. Мне жаль, когда кто–то испытывает боль. Я не знаю, любил ли ты ее или просто провел с ней одну ночь, но она потеряла твоего ребенка, покончила с собой, тебе должно быть больно. Не может быть, чтобы такие вещи не ранили.–Сердце Тони так сильно сжималось в груди, что она едва могла дышать.

– Я действительно любил ее, – решительно произнёс Макс. – И вместо того, чтобы порвать с Даром, она убедила меня сохранить все в тайне, чтобы пощадить его чувства. Когда она забеременела, она сказала ему, что я изнасиловал ее.

– Как? Если она собиралась солгать ему, почему она просто не сказала, что это был его ребенок?

 – Потому что они не занимались сексом. Он думал, что она девственница, и хотел, чтобы она осталась ей, пока они не поженятся.

– Он поверил, что ты изнасиловал ее?

– Конечно, он поверил ей. Вик была для него всем. Они встречались с девятого класса. Когда Дар узнал о нас, он попытался разорвать меня на куски. Почти убил меня. А затем он ушел из группы. Он все еще собирался жениться на ней, потому что думал, что она была беспомощной жертвой, а я – злодеем. А через пару недель Вик потеряла ребенка. Она вышибла себе мозги в дождливый четверг в старой спальне дома своих родителей. В своей предсмертной записке она рассказала Дару правду. Спустя несколько месяцев мы с Даром во всем разобрались, но он уже никогда не был прежним. Мы оба не были прежними. Так ты хочешь знать, больно ли мне? – Он глубоко вздохнул. – Как ты думаешь, мисс Журналистка?

 Тони

даже не пыталась остановить слезы. Она прижалась лбом к его широкой спине и обвила руками его талию, чтобы обнять. Он взял ее руки, сжав ее правую своей сильной рукой, а повязка на запястье – как напоминание об утрате чего–то еще–накрыла ее левую.

 Через мгновение он сказал:

– Ты первый человек, который не считает меня гигантской задницей за то, что я спал с Вик.

– Ты ошибаешься, – сказала она. – Ты – и правда, гигантская задница, что спал с Вик. Тебе стоило подождать с сексом до тех пор, пока она не расстанется с Даром.

 Он рассмеялся.

– Справедливо. Тогда ты первый человек, который не встал на сторону Дара.

 – Я не принимаю ничью сторону. Просто, я такой человек, – сказала она, всхлипывая. – Я не могу видеть, когда кому–то больно. Пожалуйста, скажи мне, что этот взгляд на твоем лице исчез.

 – Какой взгляд?

 – Взгляд, который кричал о том, что твоя жизнь кончена.

 Он сжал ее руку еще крепче.

– Ты действительно настоящее солнышко.

– И самое глупое на свете.

 Тони расслабилась и достала платок из коробки на столе, вытерла слезы и высморкалась.

 Она напряглась, когда Макс притянул ее к себе.

– Разве взгляд ушел? – спросил он, наклонившись так близко, что она почувствовала его дыхание на губах.

 Ее сердце так сильно забилось о ее ребра, она испугалась, что останется синяк.

– Если ты сейчас меня поцелуешь, я врежу тебе по яйцам.

 Он рассмеялся и сжал ее в объятиях, прежде чем отпустить.

– Не могу сказать, что не хочу этого, – сказал он. – Но я усвоил урок о том, что нельзя крутить с девушкой друга.

 Тони отступила. У этого мужчины был запах рая, и весь жар, исходивший от его твердого мускулистого тела, внезапно обострил ее чувства. Максимилиан Ричардсон хотел поцеловать ее? Серьезно? Он должно быть шутит.

– Давай проясним кое–что.Вы с Логаном вместе, верно?

 Она прижала ладонь к горячей щеке. Ладно, ее и правда лихорадило. Это объясняет внезапную слабость в коленях.

– Правильно.

– Дай мне знать, когда его мальчишеское обаяние начнет угасать, – сказал он, напряжение во взгляде его карих глаз заставило порхать бабочек в ее животе. – Я покажу тебе, как настоящий мужчина относится к своей женщине.

– Логан – настоящий мужчина, – выпалила она.

 Макс хихикнул и открыл дверь.

– Не забудьте дать мне копию этих вопросов.

 Она все еще смотрела ему вслед, когда он закрыл за собой дверь. Ей потребовалось несколько минут, чтобы понять, зачем ему нужна копия вопросов.

 Как этим мужчинам удавалось превращать ее в законченную идиотку?

Глава19

Логана внезапно остановила нога Стива, упирающаяся ему в живот.

 – Перестань ходить туда–сюда, – сказал Стив со своего места на общем раскладном диване.