Инсептер
Шрифт:
– Что мне делать?
– Ты не похож на обычного инсептера, – задумчиво сказал Сид. – Ты не такой, как они. Затаись, спрячься. А потом поговори с акабадорами. Они помогут. Только не говори, что видел меня! И не говори, что ты инсептер.
– И как мне их найти?
– Судя по тому, что с тобой происходит, они сами скоро тебя найдут. Только не говори обо мне! Не говори обо мне, слышишь?
– Хорошо, – Леша кивнул.
– Мы оба не можем здесь оставаться, – Сид огляделся. – Меня ждут дела в Эль-Реале! Прощай, Алексей.
– Ну, прощай, –
Подул сильный ветер, и Леша почувствовал, как его снова тошнит. Голова закружилась, исчезли деревья, ворона и дорога.
Открыв глаза, Леша увидел серую плитку. Он сидел в поддоне душевой кабины. Мутная зелень оконного стекла едва пропускала солнце, а значит, начинался новый день.
Seis/Сейс
– Сто пятьдесят лучших учеников со всей России. Блестящие перспективы. Уверенность в будущем, – говорил с трибуны мужчина с пшеничными усами, и хрипящий динамик разносил голос на весь актовый зал.
Леша сидел в первом ряду вместе с другими новенькими. День рождения начинался еще хуже, чем обычно. Заснуть Мышкин так и не смог. Очнувшись в школьном душе, он еле дополз до своей комнаты, залил царапины туалетной водой и так и просидел на кровати, пока не пришло время идти на линейку. Происходило что-то очень странное, это Мышкин понял точно. Странное – и страшное. И это странное уже нельзя было перепутать со сном, потому что синяки на Лешином лице были настоящими.
«Ужасное, ужасное утро», – подумал Мышкин. Он скосил глаза в телефон и читал поздравления с днем рождения с «Фейсбуке». Писали бывшие московские одноклассники, спрашивая, куда он пропал и почему не звонит. Поздравляли приятели с Кипра. Друг Костас, не спящий в своем Нью-Йорке, прислал смешное видео про енота, и Леша еле сдержался, чтобы не заржать.
Только отец не писал и не звонил.
Выступление директора лицея, Виктора Богушевского, тянулось, как пережеванный «Орбит». Уже двадцать минут он повторял одни и те же слова: будущее, уверенность, лучшие, элита, перспективы. Лариса сидела через четыре человека от Леши, и он даже не мог сказать ей «привет».
– Мы принимаем в лицей с девятого класса, чтобы заранее начать подготовку в ведущие мировые вузы, – сказал директор, оглядев битком набитый зал. – В каждой параллели – по три класса. Вас можно поздравить – вы действительно лучшие из лучших.
Зал разразился аплодисментами, и Леше тоже пришлось похлопать. Двигать правой рукой было больно – кажется, во время ночных приключений он повредил запястье. Нос распух, а под обоими глазами красовались сочные синяки. На Лешу то и дело косились обеспокоенные родители: мол, неужели этот бандит будет учиться с нашими супергениальными детьми? Леша фыркнул: не такие уж тут и гении, если ему удалось поступить с полностью списанным сочинением.
– А самых лучших учеников, – директор победно вскинул подбородок. – Мы премируем поездкой в Санкт-Петербург на каникулах! И на зимних, и на летних!
По залу прокатился восхищенный шепот.
«А ведь он знал это слово – инсептер, – вспомнил Леша. – Интересно, кто он такой».
Наконец речь директора закончилась, и всех пригласили в столовую на праздничный обед. Леша шел медленно, стараясь не упустить из вида Ларису.
Из-за коричневой двери в конце коридора пахло хлоркой и горелой кашей. Школьников построили парами, провели внутрь и рассадили за столы, накрытые красной клеёнчатой скатертью. Леша оказался за столом вместе с полным мальчиком и девчонкой с двумя куцыми белыми хвостиками, а Лариса села за соседний.
– Давайте знакомиться, – полный мальчик протянул Леше мокрую ладонь. – Я Cеня. Из Пензы. Победитель областной олимпиады по русскому, литературе и истории.
У него было простое круглое лицо и брови домиком. На белую рубашку Сеня надел жилет в клетку-шотландку.
Леша пожал Сенину ладошку и тут же вытер руку о штаны.
– Лера, Рязань, – подхватила блондинка с хвостиками. – Городская олимпиада по русскому. Второе место, – сказала она так трагично, словно второе место приравнивалось к концу света или эпидемии Эболы как минимум.
– Леша.
– Откуда? – поинтересовался Сеня.
– Из Москвы, – процедил Леша сквозь зубы. – Но я… жил за границей.
– Ух ты! – воскликнула Лера. – А я только один раз была за границей, у тетки в Белоруссии.
– А я два раза, – Сеня растопырил толстые пальцы. – В Турции. А ты где был? В Америке был? В Лондоне был?
– Ну был, – выдохнул Леша.
– А в Индии? – подхватила Лера.
Леша что-то промычал в ответ. Ну почему он совсем не умеет врать? Сказал бы сейчас, что из Воронежа и дальше белорусской тетки никуда не ездил. Лера и Сеня наперебой сыпали вопросами: а он был на экскурсии в Стэнфордском университете? Ходил на спектакль с Камбербэтчем в Лондоне? А на Кипре учился на греческом языке? Узнав, что на русском, странная парочка даже не скрыла разочарования.
Леша отвечал односложно, пытаясь разглядеть Ларису за могучим Сениным профилем. Она проигнорировала вечную классику первого сентября «белый верх-черный низ» и пришла в джинсах и сиреневой футболке. Длинные волосы были заплетены в растрепанную косу.
– Так что у тебя? – Сеня развернулся с Леше вполоборота, тем самым совсем закрыв Ларису. – Олимпиады?
– Сочи, отец олимпийские объекты строил, – Леша пожал плечами. – В Афинах еще был, в две тысячи четвертом, но я мало что помню. Мелкий был.