Insider. 1
Шрифт:
— Я просто заглянул, чтобы посмотреть на нее, — продолжаю я, — и заметил рисунки на тумбочке. Скажи, ты тоже рисуешь? Или она сама?
— Я? — Реджина хмурится, словно не понимает, о чем речь. — Я с трудом могу нарисовать домик и дерево. Нет, Эсми гораздо талантливее меня. Во всем.
— Но мне показалось, что некоторые ее рисунки совершенно отличаются от тех, которые, наверное, должны рисовать дети в ее возрасте, — замечаю я осторожно. Джина пожимает плечами, обхватывая себя руками, словно замерзла.
— У нее особенное мышление и воображение, Нейт, — сухо отзывается она. — Я должна тебе кое-что сказать, — добавляет
— Об Эсми? — напряженно спрашиваю я. Реджина отрицательно качает головой.
— Обо мне, — отвечает она.
— Что именно? — затаив дыхание, уточняю я. Дурное предчувствие сковывает внутренние органы ледяным кольцом, и теперь мы оба похожи на каменные изваяния, застывшее на расстоянии ладони друг от друга.
— Я никогда не жила в Оклахоме, — надтреснутым голосом выдает Реджина, заставляя меня пристальнее всмотреться в ее заострившийся профиль. Она поворачивает голову и смотрит на меня нечитаемым взглядом. — Меня не растила тетя. Моя мать погибла при пожаре, когда мне было шестнадцать. Мы жили здесь. В Кливленде. Далеко не в самом благополучном районе.
— Не понимаю… — потеряв дар речи, начинаю я фразу, которую не способен закончить.
— Это еще не все, Нейт, — она отводит взгляд в сторону и тут же быстро возвращает к моему лицу. Кусает нижнюю губу, качая головой и выдает на одном дыхании: — Есть вероятность… Точнее, я уверена, что это я убила, и мать, и ее любовника, который пытался меня изнасиловать, а потом подожгла дом, чтобы скрыть следы преступления.
От потрясения я даже дышать перестал. Реджина взглянула на меня ясными голубыми глазами, которые я видел каждое утро, просыпаясь на протяжении последних лет. Мне казалось, что знаю, с кем делю свой дом, постель, с кем воспитываю дочь. Я думал, что все знаю о той, кого пустил в свое сердце…
— Он напал на меня, и я потеряла сознание. Все произошло в состоянии аффекта, стерлось полностью из моей памяти. Я не могла сказать тебе, понимаешь? — с отчаянной мольбой смотрит она на меня. — Это не тот факт, которым можно гордиться.
— То есть ты лгала мне? Все эти годы? — мой голос звенит от сквозившего в нем напряжения. — Или это какая-то шутка?
— Нейт, я выросла на улицах в самом криминальном районе города, я питалась чем придется, собирала милостыню. Моя мать была наркоманкой, отца я никогда не знала. У нас в комнате, которую мы заняли в брошенном кем-то доме, постоянно торчали подозрительные субъекты, которые накачивали ее дурью, а потом… — ее голос срывается, и тяжело дыша, она запускает пальцы в свои локоны, нервно дергая в стороны. — Я не могла рассказать тебе об этом, Нейтон. Обо всей этой грязи, в которой я существовала, пытаясь выжить любой ценой.
— Но я проверял… По базе. Твои документы… — растерянно и все еще на что-то надеясь бормочу я.
— Они фальшивые, Нейт, — едва слышно произносит она, опуская глаза. — Реджины Вонг не существует. Но это действительно мое имя. Реджина — мое второе имя.
— Есть что-то еще? — сквозь зубы спрашиваю я.
— Да. Мать продала меня в бордель, но я сбежала. Долго скрывалась вместе с подругой, пока те, кому меня продали, не выловили нас обеих, — обхватывая себя руками, говорит Джина убитым тоном.
— Что, мать твою? Ты проститутка? — я срываюсь на крик, потрясенно глядя в бледное лицо своей жены. И в данный момент мне насрать на ее
— Два месяца я работала проституткой в элитном борделе, — безжизненным тоном произносит Реджина, в одно мгновение разбивая к черту мое сердце и совершенный облик идеальной жены, который я создал в своем воображении. — Меня выкупил один из богатых клиентов. И он дал мне образование и превратил в девушку, которую ты увидел в «Бэлл Энтерпрайз». К тому времени, когда я устроилась в вашу компанию, у меня не было с тем человеком никаких отношений. Он отпустил меня.
— Я могу узнать его имя? — резко спрашиваю я, стискивая челюсти до ломоты в скулах. Сердце оглушительно бьется в груди. В голове полный хаос и прострация. Я не могу пока сложить пазл. Блядь, мне кажется я брежу. Какого хрена, вообще, происходит? Служба безопасности, которая проверяла подноготную Джины могла ошибиться, но отец…Уверен, что он тщательно проверил досье на нее по всем базам. И если даже Гарольд Бэлл ничего не нашел, то человек, который сшил ей новую жизнь, является не просто каким-то долбанным клиентом борделя со средним достатком. Я не могу не думать о том, что сказанное Реджиной не просто является одной огромной ложью сроком в пять лет, это еще и бомба замедленного действия, от которая, если рванет, пострадает вся моя семья. Вся. Моя. Семья.
— Нет, — она качает головой, судорожно вздыхая, и прижимая ладони к груди. — Оно ничего тебе не даст. — Мой взгляд задерживается на простеньком браслете, который год назад Эсми сделала своими руками с помощью Анны на день рождения Джины, и с тех пор она с ним не расставалась. Я так детально помню тот день, который мы провели все вместе в узком кругу нашей семьи. Был огромный торт, цветы, игры и смех. Мы были счастливы, черт побери, счастливы! А она все это время лгала мне. Лгала… Каждую минуту. Носила мое кольцо на пальце, браслет Эсми на запястье, изображая ту, кем никогда не являлась.
— Позволь мне решать, — резко произношу я. — Если этот человек знает тебя в лицо, то он несет в себе угрозу моей репутации и карьере. Имя, Джина, — требую с неприкрытой яростью в голосе.
— Зачем? Что ты собираешься делать? — испуганно, дрогнувшим голосом спрашивает моя жена. Жена, черт... Как она могла?
— Любая угроза моей семье уничтожается, — бесстрастно сообщаю я. И, возможно, сейчас ее тоже ожидает неприятный сюрприз. Я не тот идиот, которым она меня видела и представляла. — Мне также будут нужны имена держателей борделя и других лиц, которые знают тебя… — прочистив горло, я продолжаю, — достаточно хорошо, чтобы узнать в лицо.