Инсинуация

Владон Евгения

О, как же Дэниз хотелось в эти мгновения раствориться в шерстяной обивке плотного кресла абсолютно невидимой и бестелесной тенью, как можно поглубже и желательно до окончания всей поездки. Как её вообще угораздило стать свидетельницей этой… дичайшей стычки, не подпадающей ни под одну из известных ей категорий конфликтных ситуаций. Её и без того размазало по спинке пассажирского сиденья эмоциональным прессингом увиденного, услышанного и пережитого. Не спасала даже мизерная вероятность того, что это всё могло быть не взаправду, каким-нибудь ночным кошмаром или бредовой галлюцинацией. Но в том-то и дело. Для сна или же того же галлюциногенного видения всё выглядело слишком реалистичным, последовательным и никуда не исчезающим.

Единственный, кого всё это больное безумие совершенно не задевало, практически

не трогало за живое и кто оставался на протяжении всего этого времени невозмутимо спокойным – это попутчик в чёрном. Синеглазый брюнет, Дьявол в человеческом обличье, с такой же нестандартной демонической красотой, которая не сколько очаровывала и притягивала, а скорее настораживала и даже слегка пугала своим далеко не классическим образом.

Вот и сейчас он продолжал с нескрываемым презрением рассматривать комическую внешность восставшего перед ним во всей своей «устрашающей» красе Пола Гилмора. Будто не над ним нависали в достаточно красноречивой позе с намёком на возможную угрозу физической расправы, а именно ОН, чуть прищурив глаза, с показательной апатией разглядывал выскочившую перед ним блоху, так и не решив, что же делать с ней дальше. То ли прибить, то ли просто смахнуть ладонью. Ибо в любом случае маячившая перед его унылым взором далеко нелицеприятная картина раздражала его утончённый сверхэстетический вкус, как своим видом, так и исходящим зловонием.

На сбивчивый лепет оскорблённого собеседника, он лишь отвёл на время свой заскучавший взгляд в сторону приоконного столика и ленивым движением правой руки подхватил лежавшую там возле сигарет платиновую зажигалку. Эдакий мини-антракт. Показательная демонстрация своего царственного превосходства, как физического, так и интеллектуального. Всё остальное – пыль и тлен.

И снова Дэниз не сумела удержаться от этой завораживающей картинки, будто взгляд с сознанием сами искали некие спасительные маячки в прессующей реальности, за которые было можно зацепиться и не исключено, что даже отвлечься с их помощью. А что ей ещё оставалось делать? Зажмуриться, заткнуть уши, просочиться сквозь вентиляционную решётку под потолком? Или же в который раз поддаться завораживающей игре чужих длинных пальцев широкой и определённо тяжёлой кисти мужской руки? А потом неосознанно потянуться по её рельефному изгибу, обтянутому чёрной тканью однобортного пиджака, к мощному округлому плечу, высокому подъёму трапеции и на несколько мгновений остановиться на шее, обхваченной почти под самые скулы высокой горловиной шёлковой водолазки. Казалось, никакой фасон одежды не смог бы до конца замаскировать весь физический потенциал этого человека, а данный костюм, наоборот, ещё больше подчёркивал мускулистую фигуру и голиафский рост своего владельца. Так что не было ничего удивительного ни в его поведении, ни в отсутствии каких-то сомнений касательно иного разворота событий.

А может он принадлежал к редчайшему типу людей, которые вообще лишены каких-либо инстинктов самосохранения, включая самые банальные страхи перед реальной опасностью?

И кто ей скажет, почему она до сих пор здесь сидит, пялится на незнакомого ей человека и никак не может определиться со своими желаниями – сбежать или остаться?

–…Да кто вы, мать вашу, вообще такой?.. Позволять не весть что… оскорблять людей! Это же самое банальное форменное безобразие! Невоспитанность и отсутствие каких-либо моральных принципов. Откровенное бесстыдство и безнаказанная наглость!

В общем, что и следовало ожидать. Брызгая слюной и пытаясь набором шаблонных фразочек несостоявшегося воспитателя принизить чьё-то поведение, Пол Гилмор окончательно признал свои пожизненные позиции полного ничтожества.

– Это называется ассоциациями, мистер Гилмор. Разве я вас не предупреждал? – всё теми же ленивыми движениями пальцев правой руки, заскучавший Дьявол отложил на время зажигалку, но лишь для того, чтобы подцепить из открытой пачки Treasurer Black следующую сигарету, всё так же, не поднимая глаз и якобы любуясь собственными и куда более увлекательными действиями. – Кто ж вам виноват, что вы вызываете своим внешним видом и столь отталкивающим поведением у других людей подобные мысли и неприятные впечатления. Всё, что я сделал, это озвучил отношение к вашей персоне сотен тысяч людей, с которыми вам приходилось пересекаться в вашей

жизни на протяжении последних двадцати лет. Ведь именно тогда вы пустили под откос своё будущее и того, кем могли бы стать, делая свой так называемый свободный выбор в угоду низменным инстинктам или же банальной лени. Или начнёте сейчас тут всем доказывать с пеной у рта, что всё сказанное мною – плод моей больной фантазии?

О, нет. Он вовсе не стал ничего ни доказывать, ни опротестовывать. Решил воспользоваться путём наименьшего сопротивления – обернуться в другой угол купе и зыркнуть осуждающим взором в притихшую на своём месте Дэниз Эпплгейт. Да, да, ту самую инициаторшу этой грёбаной игры.

– Так это и для вас тоже весёлое развлечение?.. Ничего умного придумать не могли? Типа нашли самый гадкий способ, оскорбить человека ни за что, ни про что, и вытурить его из купе, потому что он испортил вам воздух своим неугодным присутствием?

Именно в эти самые секунды брюнет неожиданно отложил сигарету, резко поддавшись корпусом вперёд, в сторону девушки и… тут же уставившись прямо в её ошалевшие глазки. Похоже это и был контрольный удар всей разыгранной им партии. И он действительно прошиб Дэнни своим пристальным взглядом не только по всем раскрытым и незащищённым в этот момент уязвимым точкам паникующего рассудка, казалось он вонзил ей за один присест под кожу, в каждый обнажённый нерв и воспалённую эмоцию не мене тысячи раскалённых нитей своей ментальной сети искусного ловца душ. А всё, что она могла при этом делать, ошарашенно таращиться в его гипнотизирующие глаза, цепень, леденеть, окончательно теряя связь с реальностью и с собственным здравым разумом.

Хотя она сама так до конца и не поняла, чем же её настолько сильно припечатало к месту и разложило на составляющие. То, что он начал ей говорить или же… как он при этом на неё смотрел? Словно знал куда больше её самой и теперь беспрепятственно перетасовывал в своих ленивых пальцах все её тайны, мысли, желания; незабываемые моменты из её личной жизни, её собственные чувства и всё-всё-всё с ними связанное – в прошлом, в настоящем и в будущем.

– Ну так что, дорогая, скажем ему правду? Он ведь всё равно уже для себя всё решил, распределил между нами подходящие, по его мнению, роли, низвергнув, так сказать туда, где нам самое место. Так зачем же его разочаровывать? Особенно в его непоколебимых убеждениях. Это было бы не честно по отношению к тысячам других людей, подобных ему. Так жестоко растоптать его эфемерные иллюзии о всех его непорочных добродетелях, о непогрешимой порядочности, честности и святости… Неужели мы позволим ему уйти отсюда со столь тяжёлым осадком на сердце? А вдруг он не переживёт подобного откровения до конца этого дня? Неужто ты готова взять на душу подобный грех, милая?

Теперь-то её точно приложило так приложило. И это ещё слабо сказано.

Накрывший с головой смертельным разрядом психологический шок, казалось, поплавил как минимум четверть мозговых клеток, треть нервных окончаний, так ещё и продолжал выжигать под кожей, в мышечных/костных тканях и в сознании и без того до предела воспалёнными эмоциями. Контролировать свою реакцию на услышанные слова, на голос и взгляд этого… треклятого Дьявола Дэниз банально уже не могла, да и не знала, как. Он попросту топил её в этом… пробирающем до полуобморочного состояния сумасшествии, будто и вправду ненавязчиво играясь как всей ситуацией в целом, так и разумом выбранной им жертвы.

Нет, нет… Далеко не одним разумом. Для таких людей этого слишком мало. Им обязательно надо добраться ещё и до твоего тела, до судорожных сокращений сердечного клапана и как минимум до трахеи и лёгких. Про мозг можно и не упоминать. Его он отключил буквально с первых своих фраз. Тех самых нейролингвистических команд, от которых тебя перемыкает на раз, как ту лампочку на диммерном переключателе.

Так что оцепенеть на месте с расширенными до предела глазами и открытым от изумления ртом – это даже не одна из вероятных возможностей, а обычная констатация давно свершившегося факта. При чём так, самая примитивная и поверхностная, поскольку подобрать подходящие описания к своему состоянию Дэнни не сумела бы даже в здравом рассудке и в трезвой памяти. Ну может только если это было похоже на всаженный между лопатками и прямо в позвоночник длинный нож, да ещё и подключённый к трансформатору переменного тока.