Инсомния
Шрифт:
— Подтолкнешь арбалетчика, у меня перед ним должок.
— Врум-врум.
Когда послышался вскрик, я выбежал из-за укрытия. Прямо на меня летел мужик, потерявший свое оружие. А я тебе рукой махал, засранец.
Летел он странно, параллельно земле, так что столкновение оказалось неминуемо. Два коротких меча с чавкающим звуком пробили нехитрую броню и вышли со спины незадачливого ублюдка.
Вряд ли он успел понять, что произошло.
Скинув уже мертвое тело, кувырком ушел в сторону, пропуская стрелу. Лучник стоял в отдалении, не рискуя приближаться.
Копье, это плохо. Даже в неумелых руках, способное причинить не мало проблем.
— Врум, — скомандовал я, хотя это было без надобности.
Еще до того, как я произнес имя сновидения, успел почувствовать небывалую легкость во всем теле. Удивительно, но от раны не осталось даже последствий, будто в меня вообще не попадали со сраного арбалета.
Замах топора был неуклюжим, примитивным, но смертельным, если под такой подставиться. Поэтому я просто ушел в сторону и полоснул дровосека клинком по груди. У этого под лохмотьями какая-то броня все же имелась, так что от удара было не много пользы.
Краем глаза заметил копейщика, заходящего в спину. Тычок пропустил мимо корпуса, попытался достать ублюдка мечом, но не получилось. Сраные копья, вечно к ним не подобраться. Когда ящер Кастера использовал копье на тренировке, я стал похож на подушку для иголок.
Только вот до него я даже не дотянулся. Да, здесь обычный головорез из деревенских, а не матерое боевое сновидение, но древковое оружие есть древковое оружие, со всеми вытекающими.
Тут же мимо меня пролетела стрела. Я уклонился от очередного взмаха топора, который мог бы сделать меня короче на голову, полоснул в ответ, отбил копье, не дотянулся, стрела просвистела в опасной близости.
— Достали, — рявкнул я.
Швырнул меч в рожу топориста, но промахнулся, зато отвлек внимание. Перехватив оставшееся оружие, метнул его прямо в грудь копейщику. Лезвие вошло наполовину, отчего он пошатнулся.
Сблизившись с копейщиком, вырвал оружие у него из рук и с силой ткнул в разогнавшегося топориста. Он так спешил помочь своему товарищу, что напоролся рожей прямо на острие.
Вырвал меч из груди умирающего копейщика и сорвался к лучнику. Ублюдок целился прямо в меня, но когда я начал двигаться рывками, это не оставило ему и шанса.
С накинутым сном, да под ускорением Врума, я был слишком быстр для него. Две стрелы он пустил, но они улетели настолько мимо, что бог лучников закатил бы глаза, если бы существовал.
Поняв, что ему меня не подстрелить, парень развернулся и дал деру. Игра в догонялки продлилась не долго, по скорости я его делал, словно стоячего. Только вот бить в спину убегающему врагу не хотелось.
Пришлось хватать его за шкирку, останавливать и разворачивать лицом к себе. Только после этого мой меч вошел мужику в сердце.
Когда лучник упал, я огляделся вокруг. Должен быть пятый. Свалил что ли? В роще, где мы прятались, послышался шум.
— Хоуп, — прошептал я и сорвался
Добежав до деревьев, увидел странную картину. Хоуп, весь в крови, лежал на земле, но был еще жив. А еще его лицо стало белым, словно выцветшим, а глаза красными. В паре метров стоял здоровенный детина, замахнувшись топором.
Он приближался к беззащитному лунатику, но как-то медленно, словно боялся. Но тем не менее, шажок за шажком, сокращал расстояние, пока не оказался достаточно близко, чтобы нанести удар.
Я не успевал, потому сам не понял, что сделал. Конструкт сложился в линии, эфир хлынул сплошным потоком, наполняя сферу. Я замахнулся и как бейсболист, метнул снаряд во врага. Обычно, сфера распадалась, стоило ее отпустить.
Создать конструкт и метнуть конструкт — вообще не близко по сложности. Но в этот раз ядро полетело по параболе и врезалось ублюдку прямо в грудь. Тихий хлопок сменился вскриком, а противника оторвало от земли, отбросив на несколько метров.
Я чуть не споткнулся, от нахлынувшей тяжести. Похоже, в источнике не осталось эфира на поддержания сна. На голову сыпались сучки и листья, а я уже добежал до врага и пригвоздил его к земле.
Удар получился смазанным, меч пробил ему грудную клетку, но не задел сердце. Ублюдок засипел, а из его рта потекла густая кровь. Он дернулся, но так и не смог подняться, лишь схватился за лезвие.
Я отошел, тяжело дыша и пытаясь собраться с мыслями. Хоуп.
Бросился к лунатику и меня накрыло странное чувство, словно я ни в коем случае не должен к нему приближаться. Какая-то уверенность, что надо держаться от него подальше.
Прорычав что-то нечленораздельное, все же приблизился к парню, который уже успел приподняться, оперевшись спиной о ствол дерева.
— Живой? Куда ранили?
— Нормально все, — закряхтел он. — Пара царапин, да ушиб.
— Ты бледный, как будто из тебя всю кровь выкачали.
— Да? — удивился Хоуп. — А теперь?
Глаза вернулись в норму, как и цвет кожи. А чувство паники моментально исчезло. Я сам не заметил, как облегченно выдохнул.
— Что это было? — спросил я.
— Пиво, кажется.
Он поднял окровавленную руку и показал рассеченный блокиратор. Похоже, им он и защищался. Но главное, что жив. Накинул сновидение? Впрочем, если у него безусловный договор, то мышь сама могла попытаться защитить его.
— А где Йозеф? — спросил я.
— Погиб, — вздохнул Хоуп. — Его первым…
— Жив я, жив, — раздался голос за спиной. — Но напугался, жуть.
— Да я же сам видел, — ужаснулся Хоуп. — Всю грудь… Топором же.
— Талант, — воскликнул Йозеф, подняв палец вверх. — Ну и артефакты еще. И удача немножко.
Я посмотрел на парня. От его рубахи в районе груди реально одни кровавые лохмотья остались, но сам паренек был цел, ни царапины. Чудеса чудесные.
Убедившись, что с Хоупом все в порядке и жить он будет, я встал и подошел к последнему из головорезов. Он уже пускал кровавые пузыри, а взгляд блуждал где-то далеко.