Инсомния
Шрифт:
Ноги подогнулись, и я с треском вошел в пол по колено. В воздух взвились мелкие щепки от пробитых досок.
— Я научу тебя послушанию, — взревела она.
Второй удар я предвидел еще на замахе, так что успел кувырком уйти в сторону. Пол вздыбился и разошелся волнами от того места, куда ударила бамбуковая палка. В меня полетели куски досок, заслоняя обзор.
— Бом-бом.
Стоило великанше вытащить оружие из дыры в полу, как Врум влетел в него, коснувшись мордой самого кончика. Дубина вылетела из рук женщины и впечаталась ей прямо в
Я времени не терял и тоже бросился в атаку. Доставал я ей максимум до пояса, так что просто рубанул с плеча по ногам, но катана не встретила никакого сопротивления. У нее что, ног нет?
— Негодник! — взревела великанша, пытаясь удержать рвущуюся из рук дубину.
Я успел безрезультатно рубануть еще дважды, но мой меч просто вспарывал воздух. И тут полы платья всколыхнулись, и черный каблук врезался мне под дых.
Я спиной влетел в стену под треск ломаемых перекрытий. Изо рта потоком полилась кровь. Что за несправедливость? То есть теперь у нее ноги появились?
— Лаэр, — воскликнул Бион. — Сюда.
Заботливые руки вытащили меня из дыры в стене и поволокли в сторону тупика, где мы появились. Там, возле стены, ребенок-Мэйси водила рукой по обоям.
Вокруг ее ладони порхала Ни — бабочка-сновидение. А сама Мэйси рисовала что-то на стене, ее пальцы оставляли видимые следы, как те, что раньше оставляла сама бабочка.
— Готово, — пропищала Мэйси.
На стене светилась маленькая дверь, нарисованная светящейся рукой. Мэйси потянула за нарисованную ручку и распахнула створку, а затем первой забралась внутрь.
Проход оказался настолько маленьким, что мне пришлось опускаться на четвереньки, чтобы проползти. Дверь захлопнулась за мной, слившись со стеной. С той стороны раздался рев чудовища, а следом пол под ногами затрясся от грохота ее шагов.
— Мать-настоятельница скоро будет здесь, — пропищала Мэйси. — Она всегда меня находит. Нужно найти кельи и спрятаться там. Если будем сидеть тихо, то она может отступить.
— Да давайте просто навалимся и отпинаем ее толпой! — завопил я. — Нарисуй базуку лучше. Или ядерную ракету.
— Крепко же тебя приложило, — произнес Бион. — Даже слова новые придумывать начал.
— Ее невозможно победить, — воскликнула Мэйси. — Не в ее владениях. Чем больше мы вмешиваемся в структуру сна, тем агрессивней она становится. Мы должны замаскироваться, притворившись частью сна.
— То есть стать послушными детьми, тихо сидящими в своих кельях? — произнес я.
— Да, — воскликнула Мэйси, неотрывно рисуя другую дверь.
— Нет, — рявкнул я. — Ты ведешь себя как всегда в своем кошмаре. Что бы это ни было, но суть испытания не может быть в том, чтобы вести себя как всегда.
— А что мне тогда делать? — завопила Мэйси.
— Вспомни кто ты есть на самом деле. Перестань быть маленькой девочкой. Это не эта монашка большая, а ты жалкая. И ты ее кормишь своими страхами. Ты гребаный ловец или поссать пришла?
— Лаэр прав, — произнес Хоуп. —
— Что-то я не помню, чтобы ты преодолел свой. Это Лаэр нам прорубил выход, следуя моей карте. Пошли.
Очередная маленькая дверка открылась и мы на карачках поползли в такой же коридор, ничем не отличающийся от предыдущих. Мэйси тут же бросилась к очередной стене с облезлыми обоями и принялась рисовать новую дверь. Остальные беспомощно смотрели по сторонам.
— Все не правильно, — прошептал я. — Все с самого начала было не правильно.
— Есть идеи? — спросил Бион.
— Да. Мэйси, дай мне веревку. Быстро.
— С чего ты взял, что у нее есть веревка? — спросил Бион.
— Держи, — Мэйси протянула мне целый моток.
— Что ты задумал? — спросил кусачка.
— Бион. У тебя есть крутые глаза. Мне надо, чтобы ты внимательно посмотрел на эту монашку и нашел ее уязвимые места. Ты это можешь?
— Нет, — замотал тот. — Я еще плохо умею ими пользоваться. Я не смогу.
— Поздно учиться, надо действовать. Соберись и сконцентрируйся.
— Мелкие паршивцы, — раздался грохот с дальнего конца коридора.
— Вперед, дверь открыта, — закричала Мэйси.
— Нет, — выпрямился я. — Хватит убегать. Надоело. Бион, глаза.
— Не могу, — чуть ли не взмолился он.
— Да чтоб вас всех, — сплюнул я. — Пофигу, справимся. Врум, сделай меня легче.
— Врум-врум.
Скат ударился мне мордочкой в грудь и я почувствовал, как чуть ли не отрываюсь от пола. Подобное ощущение было, когда я спасался от алых плащей, убегая из круга. Только во сне я чувствовал себя практически невесомым.
Настоятельница рванула в мою сторону со свирепостью разъяренного быка. Бамбуковая палка со свистом опустилась на пол, вырывая целые куски досок, разбрасывая их во все стороны.
Но меня там уже не было. Я оттолкнулся от пола, уходя в сторону из-под удара. Затем второй толчок от стены и я приземляюсь прямо на грудь настоятельницы. Катана вонзается прямо в глазницу твари, а та ревет так, что даже стены покрываются рябью.
Накидываю петлю ей на толстую шею и еле успеваю уклониться от удара жирной ладони. Меч остался торчать в глазнице, словно зубочистка. Я падаю на пол и перекатом встаю на ноги. Палка свистит у меня над головой, проламывая стену.
Я успел наполовину оббежать, наполовину облететь эту тушу, повиснув на веревке. Настоятельница начинает вертеться на месте, со свистом рассекая воздух бамбуковой палкой. Я оттягиваюсь на максимальное расстояние.
Веревка в моей руке натягивается, словно резиновая. Рывок и я лечу в сторону фурии в полете проскальзывая прямо под ее пятерней. Приземляюсь на задницу и проскальзываю по полу между ее ног.
Надеюсь, что между, потому что я зажмурился, что было сил. По натяжению веревки понял, что настоятельница снова развернулась. Веревка плотно опутывала ее оплывшее тело, и вот настал тот миг, когда она наконец пошатнулась.