Инспектор из Глазго (Наша Иможен)
Шрифт:
— Надеюсь, сэр, вы не понесли никакого ущерба в нашем городе?
Мак-Хантли успокоил славного малого, сказав ему, кто он и что привело его в Калландер. Собеседник Дугала — он сообщил, что зовут его Сэмюэл Тайлер, — заверил, что Калландер — спокойный городишко, что ничего особенного в нем не происходи! а жители его, время от времени проводящие ночь в тюремной камере, попадают туда либо из-за неумеренного употребления спиртных напитков, либо из-за чрезмерной обидчивости, толкающей выяснять отношения или отстаивать своё мнение
Инспектор спокойно заметил:
— Тем не менее, в вашем таком спокойном городке недавно было совершено убийство. Не забыли ли вы об этом?
— Конечно, но забыл, сэр, однако я… Я не могу в ото поверить.
— Как идет расследование?
— Топчется на месте, сэр. Впрочем, сержант Мак-Клостаг введет вас в курс дела лучше, чем я.
— Мне кажется, людям не очень нравится то, что полиция медлит. Да, и еще я отметил, что в своих жалобах они постоянно упоминают имя одного человека.
— Мисс Маккартри, наверное?
— Действительно, это имя.
— В таком случае, инспектор, я посоветую вам, если вы позволите, не слишком прислушиваться к сплетням и одних, и других. Естественно, наша Имоджен — я знаю ее с самого детства — не та женщина, о которой можно было бы сказать, что у нее спокойный характер. Кроме всего прочего, она говорит вслух то, что думает, а это не всем нравится. Доброе сердце и скверный характер. Не знаю, поняли ли вы, что я хотел сказать?
— Кажется, понял.
— Я — полицейский, и не могу не помнить, как много раз она помогала нам в трудных обстоятельствах, да еще с таким усердием.
Мак-Хантли еле удержался, чтобы не пожать плечами: он не хотел обидеть этого человека, который показался ему таким порядочным; в то же время инспектор считал, что глупо и неуместно полицейскому говорить о вымышленных подвигах старой девы, главным достоинством которой было, по всей видимости, умение громко говорить.
Своей элегантной чистотой полицейский участок производил хорошее впечатление на посетителя. Дугал вошёл и, никого не увидев, толкнул одну дверь, затем другую и попал в кабинет; где, сидя в кресле, дремал плечистый гигант. Шум разбудил его:
— Вы кто? По какому праву?..
Инспектор представился. Мак-Клостаг заволновался, бросился застегивать пуговицы мундира, провел рукой по волосам и бороде, затем спросил:
— Что вы хотите узнать, сэр?
— Ничего.
— Как?..
— Я знаю столько же, сколько известно вам. Мне хотелось бы услышать, что вы думаете о моральном здоровье жителей вашего города, о состоянии которого, если верить полученной мною информации, вы обязаны заботиться, вы и ваш заместитель Сэмюэл Тайлер.
Мак- Клостаг бросил на инспектора подозрительный взгляд.
— Вы уже видели Тайлера?
— На улице. Мне показалось, что он славный малый.
— Если…
— Что?
— Заметьте, что Сэм и в самом деле славный малый,
— А разве это плохо?
— Теоретически, конечно, не плохо, но вот на практике, можно сказать, ненормально, особенно, если знаешь, что на твое место метят. Вот почему, если констебль позволил себе сделать в мой адрес какие-нибудь критические замечания…
— Успокойтесь, речь о вас не шла…
— Другой недостаток Сэма — это его слабость к некоторым жителям Каландера, которые, к сожалению, не являются самыми уважаемыми.
Инспектор спросил:
— И в частности, я полагаю, к мисс Имоджен Маккартри?
Дугал Мак-Хантли никогда не мог предположить, что, произнеся имя шотландки, вызовет подобную реакцию. Во-первых, сержант Мак-Клостаг совершенно обалдел, взгляд его опустел, рот приоткрылся, его словно ударили между глаз чем-то тяжелым. Во-вторых, из него вырвался какой-то глухой жалобный звук, напомнивший Дугалу сигнальный рожок потерявшихся в тумане кораблей. Сержант встал. Его взгляд внезапно стал экстатическим. Он поднял палец — пророческий, как у обвинителя — к небесам, и торжественно произнес:
— Мистер Мак-Хантли, к моему великому огорчению, я вынужден произносить богохульные речи, однако обязан сказать вам следующее: Шотландия не может быть страной, благословенной Господом, как полагают ее жители, потому что в ней рождаются такие создания, как Имоджен Маккартри!
— Вам не кажется, сержант, что вы слегка преувеличиваете?
Мак-Клостаг бросил на молодого человека взгляд умирающего, которому говорят, что он прекрасно себя чувствует и что его ждут на праздничный рождественский ужин, и вздохнул:
— Если бы вы знали…
— Конечно, сержант, ведь я ничего не знаю, поэтому и не могу высказать свое мнение.
Арчибальд разочарованно улыбнулся, как улыбаются те, кто подвергается самым несправедливым в мире нападкам.
— Зачем… У вас знают эту ужасную женщину и покровительствуют ей.
— Почему?
— Потому что она уроженка здешних мест, в то время как меня угораздило родиться в Бордере!
— Я не понимаю!
— На меня все смотрят, как на чужака, нежелательного элемента, представителя слаборазвитой народности!
— А что же англичане?..
— Англичане? Их и знать не хотят.
Дугал не знал, что сказать. Мак-Клостаг продолжал:
— Все население, за исключением этой ведьмы с рыжими волосами, спокойное, честное и трудолюбивое.
— Вас уважают?
— Еще как! Впрочем, я бы не потерпел, если бы было иначе! Однако должен вам признаться, что в городе меня скорее любят, чем упрекают за то, что я родился не в их краях. Особенно уважают меня зажиточные граждане, да и простой народ видит во мне славного малого, стоящего на страже справедливости. Добавлю еще, что поведение мое, всегда полное достоинства, вызывает уважение, если не дружеские чувства.