Инспектор корректности
Шрифт:
Спартак. Непременно… Сначала отдай. Ну! скорей!
Александр. Спешу… Я же помню: «…и крохотной искры достаточно… чтобы Земля содрогнулась… до самого корня глубин»!
Спартак /крадучись, приближается к Александру/. Слышишь, ты не дури! Забирай свою маску! /Напряженно смеется./ Уж и шуток не понимаешь!
Маска падает к ногам Александра.
Александр /прячет руки в карманы/. А как же… Мы славно тут посмеялись.
Спартак /неожиданно/.
Александр. И я… – тоже.
Спартак. Послушай, это серьезно!
Александр. Еще бы.
Спартак /падает на землю, корчится. Ассистенты повторяют его движения/. Схватило живот!
Ассистенты. Ах, живот! Мой животик! Ой! Ой!
Александр. Как мне это знакомо!
Спартак. Меня выворачивает!
Ассистенты /стонут/. Оай! Оай! Как плохо!
Александр /задыхаясь/. Сейчас… все пройдет… Это будет легко: «отключиться и все…» – скинуть бремя… – вы сами же мне объясняли.
Спартак. Нет! Только не это! /катается по земле/. Нет! Нет! Не хочу!
Ассистенты. Не хочу! Не желаю! Не надо!
Вся компания в исступлении бьется о землю.
Александр. А как же быть мне?
Спартак /простирает к Александру руки/. Пощади! Умоляю! Что тебе стоит?
Ассистенты /вторят/. О! Пощади! Пощади! Пощади же!
Стеная, «маски» подползают к ногам корифея, внезапно, как по команде, вскакивают, наваливаются на Александра. В руке Спартака блеснул нож.
Спартак. Готов! /Выпрямляется и медленно движется по сцене, разглядывая окровавленное лезвие. Следом – плетутся Ассистенты./ Рука шла сама: в ней – особая память… /Негромко смеется. Кивает в сторону Александра./ Он даже не пикнул… – лишь хрустнул… как таракан. Бог свидетель: я не намерен был пачкаться! /На ходу вытирает нож о полу накидки и, вложив в ножны, резко поворачивается к Ассистентам./ Видели, как я тут ползал на брюхе, моля пощадить? /Хохочет./ Сногсшибательный трюк! Что вы можете смыслить в высокой игре! Вообще, что вы можете? Разве что… прикарманить вещицу, которая «плохо лежит»! Признавайтесь, канальи… кто взял? /Протягивает руку ладонью вверх./ А ну! Зажигалку – сюда! /Шевелит пальцами./ Я жду! Мою зажигалочку! Живо!
Ассистенты /«кудахчут», как растревоженные наседки/. Ты брал? Я не брал! А кто брал? Кто? Кто? Кто?
Спартак. Так я вам и поверил!
Ассистенты /с шипением, хлопаньем, писком один за другим проносятся мимо Спартака/. А-а-а-и-и-и!
Спартак /замахиваясь/. Кыш! Кыш! Кыш! Отродье!
Ассистенты, прикрывшись накидками, замирают в позе «висящих летучих мышей». Вновь на сцене – светящееся пространство около «двери в детскую». Еще более сжатое полумраком «шахты», оно на глазах продолжает тускнеть и сжиматься.
Голос Лизы. Папа! Папа! Ну, папа же! Где ты?
Александр /тихо/. Я
Ассистенты в смятении прячутся за спиной Спартака.
Голос Лизы. Как ты там, папочка?
Александр. Лучше… уже не бывает.
Спартак /схватившись за рукоятку ножа/. Ишь ты! Живучий! Или вошло не туда…
Александр /со стоном/. «Туда»… Не волнуйтесь.
Спартак. Больно?
Александр. Нет сил!
Спартак. И не надо.
Александр. Я… должен еще…
Спартак. Я тебе отпускаю долги. Что сказать твоей Анне?
Александр. Она мне… открыла глаза…
Спартак. Ну так что ей сказать, перед тем как…
Александр. Мы все… с ней решили…
Голос Лизы. Папа! Папа! Сыграй же! Ведь ты обещал!
Александр. Обещал… моя девочка…
Спартак. Что у тебя на уме?
Александр. Я пожалуй… сыграю… /Цепляясь за стену, медленно оседает. Световое пятно вокруг двери в детскую гаснет./
Спартак /с усмешкой/. Не наигрался? Впрочем… /Смеется собственным мыслям./ мы тоже «играем»… /Почти добродушно/. Шут с ними – коацерватами! Они уж осточертели! Есть кое-что посвежее: осколок иных высших сфер – роскошный метеорит, от которого наша Земля зачала эту жизнь! /Хохочет./ Сомневаешься? Ладно… Метеорит подождет. Сегодня в почете «духовные ценности»… Человечество, обречено пресмыкаться! Ему никогда не встать на ноги! Я позабочусь об этом! Учти, твой покорный слуга у Вершителей Судеб давно на особом счету! Мне доверена ими Священная миссия: раздобыть для «заблудших овечек» (всех наших олухов и недоносков)… «скрижали» на каменных плитах с «автографом Господа»! Соображаешь? /Снова хохочет./ И я это сделаю! У меня – ураганный напор! Я рассею сомнения «въедливых крыс»… просто выловив всех до единой! Дошло? А тогда… О, тогда! /Принимает торжественную позу./ Я скажу: и Заветные Книги, и звезды, и вещие сны – все, все, все в один голос пророчит мне скорый! победный! громоподобный! Да нет, – ослепительный! Невероятный ТРИУМФ! Слышишь, ты, недорезанный!
Александр /повторяет/. «Гро-мо-по-доб-ный»?
Спартак. Ты правильно понял!
Александр. «Ос-ле-пи-тель-ный»?
Спартак /истерически/. Да! Черт тебя побери!
Александр. Я… согласен.
Спартак. А кто тебя спрашивает?!
Александр поднимает руку В лучах фонарей «вспыхивает» грань зажигалки. Ассистенты с воплями кидаются наземь.
Спартак. Проклятье! Она у тебя!? Стой! Я вижу, ты подыхаешь без курева… На, забирай! /Протягивает открытый портсигар. АЛЕКСАНДР одной рукой опирается в стену, другой – тянется к сигаретам. Но в последний момент, когда кажется, что Спартак вот-вот перехватит запястье лишенного сил человека, инспектор, отдергивает руку./ В чем дело? Ты больше не хочешь курить?
Александр. Я лучше… сыграю на флейте…