Инспектор Вест начинает игру
Шрифт:
Роджер сознавал, что его голос звучал агрессивно, но ничего не мог с собой поделать.
— Мы загнали их в угол, и они убивали ради самозащиты, только для того, чтобы мы не смогли разобрать, что к чему. И им не удалось добиться успеха. Мы вышли на фулхэмский стадион, на магазины Перримана, на эти программы. Майкл Скотт ожидает суда, мы задержали несколько человек других участников. Сейчас можно сказать с полным основанием, что кто-то из боссов в компании Перримана причастен к данной преступной организации и что имеется кто-то еще, вроде Джеремии Скотта, занимающегося своеобразной
Роджер помолчал, прикуривая сигарету. Лицо у него побледнело, голос звучал хрипло, во рту пересохло.
Чартворд с непроницаемым видом поглядывал на него из-под насупленных бровей.
— И это далеко не все. До того, как началось данное дело, мы не имели понятия, что продукты расхищаются в таких огромных размерах. До Ярда почти не доходили донесения. Теперь нам известно, что преступники действуют в пределах всей страны. Мы выставили воров из их убежищ: в гараже и старом пакгаузе в Лондоне. Мы помешали им сгружать товары прямо с судов, швартующихся в лондонских доках. Теперь мы в состоянии понять все их замыслы.
Роджер посмотрел сначала на сигарету, потом на Чартворда, который продолжал все так же бесстрастно смотреть на него. Наконец он заговорил.
— Весьма убедительно. Поздравляю вас.
Он склонился, открыл дверцу правой тумбы и что-то достал. Роджеру показалось, что его нервы не выдержат.
И вдруг все стало на свои места, напряжение, как рукой сняло. На столе появилась бутылка виски и стаканы. Потом Чартворд достал сифон. Открывая бутылку, помощник комиссара продолжал:
— Внушительный анализ требует достойного завершения. Итак, вы отправили Сайбил Леннокс в Брайтон, не предусмотрев ее охраны, кроме вашего приятеля Лессинга, считая ее хорошей приманкой. Почему вы мне ничего не сказали?
— Поскольку это не было очевидным, я подумал, что это и так пройдет.
— Понятно. Впредь советую вам всегда вводить меня в курс дела. Чтобы я мог вполне полагаться на вас. Так оно всегда было, и я хочу, чтобы было и впредь. Каково же положение вещей, Роджер? Как вы считаете, можно ли уже хотя бы приблизительно угадать, что стоит или кто стоит за всей организацией?
Роджер наклонился вперед и очень медленно произнес:
— Я думаю, что это идет гораздо дальше, чем мы понимаем. Мы более или менее выяснили роль фулхэмского стадиона в общей схеме. Да, но почему только Фулхэм. Почему не Челси, Ливерпуль, Вайнхарт-Лейн? Ведь все это гораздо большие стадионы. И почему ограничиваться только Лондоном? Кроме него, существуют Мидлэнд, Север, Шотландия. Что мешает этим негодяям использовать десяток других стадионов, применяя тот же трюк с программами, при помощи которых люди получали их приказы, тут же, во время матчей?
— Ну, ну, Роджер! Не слишком ли вы далеко замахиваетесь?
— Кто знает, склады и торговые точки Перримана разбросаны по всей стране. Не забывайте еще о поставках продовольствия в кафе и рестораны. Это все те места, куда могут попасть краденые товары. Нет, мы еще только в самом начале пути, сэр.
— Берите столько людей, сколько вам потребуется, но торопитесь, мы не имеем права медлить!
Вест и Пил позабыли про сон, отдых, еду, но пока
Когда Марк Лессинг позвонил, что они с Сайбил приехали в Лондон, Роджер обрадовался.
— Послушай, Марк, мне нужна помощь Сайбил.
Он поговорил несколько минут с Марком, а потом позвонил Скотту, прося его придти.
Джеремия Скотт явился через пару часов.
— Проводите его наверх, — распорядился Пил в трубку. Он занял место в уголке, положил перед собой карандаш и бумагу и приготовился стенографировать предстоящий разговор.
Констебль в соответствии с полученными указаниями довел Джеремию Скотта до самых дверей кабинета. Роджер поднялся и пригласил жестом сесть в кресло.
Пил придвинул блокнот.
На сцену появился золотой портсигар Джеремии.
— Нет, нет, благодарю, — замахал руками Роджер, — сегодня я не выпускаю сигареты изо рта. Но вы курите.
— Этот вирджинский табак прекрасно успокаивает нервную систему, — сказал Джеремия. — Я вижу, что вам тоже досталось за это время. Или же вы курите вроде меня, по привычке?
— Да нет, я всегда курю много, когда дело, над которым я работаю, близится к завершению.
Брови Скотта приподнялись.
— Правда? Поздравляю. — Он подмигнул. — Ну, чем могу помочь? Раздумья по поводу Фулхэмского матча или же новые расспросы об исчезнувшем складском рабочем?
— Ни то, ни другое, — ответил Роджер, — я хочу вернуться назад, ко времени, предшествующем смерти Рэнделла.
— Вы знаете, я всегда думал, что вам правильнее было бы замять факт смерти этого бедняги. Впрочем, Рэнделла я мало знал, так что лучше остановимся на его приятельнице. Слышал, что у нее снова были неприятности. С самого начала я вас предупреждал, чтобы вы не доверяли ей и поинтересовались ее другими друзьями, не так ли? Данные друзья, как будто попытались ее припугнуть. Интересно знать, с какой целью?
— Я знаю с какой. Что побудило вас предупреждать и предостерегать меня в отношении ее?
— Не в отношении ее, а в отношении ее друзей!
— Многое ли вам известно об этих самых друзьях?
— Достаточно, чтобы их не любить.
— Почему?
— Потому что они были друзьями моего брата и не принесли ему ничего хорошего. Кстати, когда вы рассчитываете закончить это дело? Человеку трудно оставаться в неизвестности и…
— Чем дольше он дожидается суда, тем дольше он остается в живых, — резко возразил Роджер.
Лицо Джеремии перекосилось.
— Не слишком ли вы загибаете? Сомневаюсь, чтобы вы сумели обвинить его в убийстве. Я всегда считал, что наши законники руководствуются принципом презумпции невиновности.
— В мои обязанности входит находить убийц.
— Но мой брат не убийца.
— Уверен, что да. Во всяком случае, все его дружки уличены!
Джеремия откинулся на спинку кресла и достал еще одну сигарету.
— Коли вы хотите узнать поподробнее о моем брате, то в его личности нет ничего хитрого. Всегда, с самого детства, отличался необузданностью. Попав в авиацию, он оказался в еще более необузданной компании.