Инспектор Вест возглавляет расследование
Шрифт:
Первыми в Ю-Хаус прибыли три машины с десятью полицейскими. Они тщательно осмотрели весь дом. Никого постороннего не было найдено, если не считать еще одну «бесформенную кучу».
Роджер задумчиво произнес:
— Выходит, что один из наших противников все же удрал… Марк, как ты сюда попал? Что тебя привело?
— Просто я подумал, что тебе без меня приходится очень туго… и отправился на прогулку…
Он снова умолк на половине фразы, потому что подошли к «куче» на верхушке лестницы. Это была вторая жертва Роджера. От нее несло бензином. По всему холлу были разбросаны подушки из гостиной, щедро политые этим же горючим. Можно было не сомневаться, что если бы в
Но ни Марк, ни Роджер об этом не думали, ибо в этот момент они поняли, кто оказался жертвой Роджера.
На лестнице лежала Мейзи Прендергаст.
Примерно через час приехали врачи и санитарные машины. Вейда, Лэмпарда и Харрингтона забрали в больницу. Гариэлль отправилась вместе с мужем. За миссис Трэнсом, находившейся в полнейшем забытьи после инъекции морфия, прибыла специальная медсестра.
Четырех перепуганных слуг нашли в сарае для дров. Они объяснили, что их туда загнали под дулом пистолета. То же самое показали и трое полицейских, дежуривших возле дома. Все рассказывали одно и то же: их заставил подчиниться высокий худощавый мужчина с пистолетом.
— Хорошо уже то, что не произошло убийства ради убийства…
Мейзи, раненную в бедро, отправили санитарной машиной в Гилдфорд. Она либо имитировала потерю сознания, либо действительно «умерла» для всего света, потому что ее никак не могли заставить раскрыть глаза.
— В Делаваре мне в одиночестве показалось необычайно скучно и мрачно, — рассказывал Марк. — Мейзи заперлась у себя в спальне, Клод спал под неусыпным оком медсестры. Надо вам сказать, что эта медсестра хоть на кого страху нагонит, этакая угрюмая великанша из исландских саг. Если она дежурит, за Клода можно не беспокоиться: к нему никто не посмеет приблизиться. Так что, когда Мейзи внезапно вздумала прогуляться, я захотел сделать то же самое. Ходить она умеет, смею вам доложить! Она шагала по холмам, как будто в жизни своей не встречала иных дорог. Неподалеку отсюда она встретилась с высоким худым человеком. Они пошли рядышком, о чем-то оживленно разговаривая. Я побоялся подойти слишком близко и потому не разобрал, о чем они беседовали. Потом они встретили еще одного типа, которому было поручено наблюдение за окнами кабинета. Было похоже, что мне пора бежать за подкреплением. Я знал, что у бойцов Гражданской Обороны должны были проходить ночные маневры, учебная тревога, и все такое прочее, потому что мне позвонили справиться, придет ли Петри. Помните, он недавно записался в это войско. Я пошел туда и без особого труда уговорил этого рослого лейтенанта выделить мне людей. За полмили мы уже услыхали, что в доме стреляют. Быстрее мне было не поспеть. Когда мы ворвались в дом, мне на минуту показалось, что я вообще опоздал.
— Ты пришел в самый раз! — заверил его Роджер.
— Слава богу, иного не скажешь! Вот и все, что я могу тебе рассказать. Ах да, у Мейзи с кем-то состоялся телефонный разговор в ее комнате. Как я понимаю, охота прогуляться у нее появилась именно вследствие этого разговора. Ну, а ты?
— Это может обождать. Мне не терпится просмотреть документы, которые Хотебай ни за что не хотел показывать. Я еще не знаю, что в них есть, но они, вне всякого сомнения, должны пролить некоторый свет на всю эту историю. Сейчас уже ясно, что Хотебай и Трэнсом были в сговоре. Виддисон, возможно, нет. Догадываюсь, что Мак-Фоллен их на чем-то поймал и явился к Трэнсому за «разъяснениями». Трэнсом подстроил с ним «несчастный случай». Сам или через своих подручных. Хотебай приехал сюда сегодня вечером, разумеется, за документами. Мне думается, что Поттер тоже искал эти
Он достал из кармана конверт и осторожно надрезал его ножичком с одной стороны.
Внутри оказалась толстая пачка бумаг.
— Дай мне половину для скорости, — взмолился Марк.
— Нет, мы все прочитаем вместе. Пододвинь сюда лампу.
Они сели рядышком возле стола, с которого была уже смыта кровь и убраны осколки стекол. Плотные занавеси закрывали окна.
Верхнее письмо говорило о том, что Габриель Поттер имеет удовольствие приложить доклад но компании Харрингтона. Он был составлен 18 месяцев назад.
В весьма обширном докладе было сказано, что Харрингтон весьма эрудированный человек в производстве каучука, курит, любитель женщин. Кроме того он был химиком-экспериментатором с несколькими степенями. Его бизнес был невелик, нуждался в капитале. Обращение за правительственными субсидиями было отклонено. А частные предприниматели не усматривали в этой компании что-нибудь заманчивое. Однако Поттер предполагал, что Харрингтон работает над проблемой получения синтетического каучука. Он не назвал имени своего осведомителя, но следующий документ представлял собой письмо, написанное косым почерком от руки, в конце которого стояла подпись «Д. Андерсон», адресованное Поттеру с приложением «требуемых данных».
Эти данные были выписаны на специальном листочке и представляли собой краткое описание материалов, используемых в процессе производства на фабрике Харрингтона, тогда еще очень маленькой.
— Он вел торговлю оптом и в розницу, — с негодованием заметил Марк.
Роджер кивнул и обратился к следующему листку. Они были подобраны в хронологическом порядке. Расписки, письма, требования денег и так далее — все это показывало, как все ниже и ниже падал помощник Харрингтона.
Письма Поттера представляли собой образец скрытности и дипломатии. Ни в одном из них не было прямого упоминания о Харрингтоне или его бизнесе, но Андерсон то и дело допускал промахи.
Марк медленно сказал:
— Андерсон сам затягивал у себя на шее петлю. Почти видно, как Поттер усиливает нажим.
— Андерсона можно пожалеть, — усмехнулся Роджер. Он просмотрел несколько последующих писем без особого интереса, пока не наткнулся на послание Хотебая к Поттеру, в котором излагалась просьба о встрече. Поттер на нем сделал несколько карандашных пометок, включая имена Трэнсома и Прендергастов.
На клочке бумаги была написана всего одна фраза, несколько раз подчеркнутая:
«Харрингтон и мисс Трэнсом часто встречаются».
Далее следовали многочисленные комментарии о Харрингтоне и Гариэлль, регистрация визитов Трэнсома без упоминания того, чему были посвящены эти встречи. Затем машинописный рапорт Поттера Трэнсому, в котором излагалось дальнейшее мнение о компании Харрингтона и давался совет вложить в нее деньги.
Среди бумаг имелись записки от некоего Конроя. Дойдя до них, Роджер замер, как гончая, напавшая на след дичи.
— Трэнсом говорил, что это — подлинное имя Харрингтона. Я… ага, вот, пожалуйста…
Он дошел до письма Поттера к Трэнсому. Нет никакого сомнения, гласило оно, что человек, именующий себя Харрингтоном, в действительности Дюк Конрой, авантюрист с преступной репутацией, разыскиваемый за убийство в Родезии. Он, Поттер, старается отыскать настоящего Харрингтона и советует Трэнсому соблюдать тайну в этом деле, пока поиски не увенчаются успехом. Все это было изложено полунамеками, но повторяющимся лейтмотивом оставалось то, что Трэнсом сильно выиграет, если он поручит поиски действительного Харрингтона Поттеру.