Инстинкт женщины
Шрифт:
Оксана Борисовна взяла себе итальянские равиоли. Марина предпочла таиландскую лапшу. Они обедали, когда мимо прошла красивая негритянка, убиравшая со стола.
— Изумительная фигура, — показала на нее глазами Оксана Борисовна, — негритянки бывают иногда очень красивыми.
— Да, — согласилась Марина, — наверное, студентка и здесь подрабатывает.
— С чего вы взяли?
— У нее умные глаза, — пояснила Марина, — она не похожа на обычную сотрудницу.
— Вы интересный человек, — задумчиво сказала Оксана Борисовна, доставая
— Он очень интересный человек, — ответила Марина, — но я работаю у него только несколько дней.
— Этого достаточно, чтобы понять человека, — заметила Оксана Борисовна и вдруг безо всякого перехода таким же ровным голосом спросила: — Вы с ним спите?
Марина смутилась. Вопрос был задан по-хамски прямолинейно. Она не знала, как быть: возмутиться? Превратить все в шутку? Оксана иначе оценила ее молчание.
— Если не хотите, можете ничего не говорить, — вдруг нашла она компромисс.
— Нет, — тут же ответила Марина, — нет, конечно. У нас нет никаких отношений сверх деловых. Это правда. Я не думаю, что ваш муж позволит себе использовать свое служебное положение, чтобы приставать к своим сотрудницам. И мне самой такой роман был бы неприятен.
— Достаточно откровенно, — сказала Оксана, затягиваясь сигаретой. — И смело. Альбина не смогла бы отвечать в таком тоне.
— Это женщина, которая работала до меня?
— Да. Она была хорошим секретарем и хорошим другом.
— Возможно, но я ее не знаю.
— Вам нужно было поближе с ней познакомиться. Они несколько лет работали вместе.
— Я знаю. Валентин Давидович мне об этом говорил.
— Он вам говорил, что она была с ним близка?
Эта женщина говорила о таких вещах абсолютно спокойно, словно речь шла о чужом муже.
— Извините, но мы не говорили на подобные темы, — очень серьезно ответила Марина.
— Напрасно, — спокойно ответила Оксана, — она бы тогда вам сказала, что была близка с Валентином Давидовичем.
— Возможно, — согласилась Марина, чувствуя, как начинает нервничать. — Но меня не интересовали ее отношения с Валентином Давидовичем. Для меня было важно, что он ценил ее как хорошего сотрудника.
— Конечно. Если бы он не летал столько, она бы работала с ним и дальше. Но он не может сидеть на одном месте. Для него самолет такая же необходимость, как и машина. А ее трясло от самолетов, особенно когда они попадали в зоны турбулентности.
— Поэтому она ушла?
— И поэтому тоже. — Оксана Борисовна потушила сигарету. Она поднялась. — Я пойду принесу кофе, — сказала она.
— Лучше это сделаю я, — предложила Марина.
Она отправилась за двумя чашечками кофе. Оксана Борисовна поблагодарила ее кивком головы.
— Не нужно так нервничать, — посоветовала она, — я вижу, как вы волнуетесь.
— Вы затрагиваете такие темы, — пояснила Марина.
— В таком
— Я вас не совсем понимаю, Оксана Борисовна.
— Бросьте. Не нужно так официально. Называйте меня просто Оксаной. Неужели вы не видите, что вы ему нравитесь?
Она в очередной раз не смогла сдержать смущения. Ей казалось, что в ее возрасте подобные вещи не могут выбивать из колеи, но оказалось, что она не знала себя. Или ситуация была слишком необычной. Ведь они говорили о муже ее собеседницы.
— Я думаю, что иначе меня бы не взяли на работу, — чуть подумав, ответила Марина. — Но я не считаю, что нравлюсь ему больше, чем другие женщины с моими данными. И потом, я не могу соперничать ни с Лидой, ни с Варей, которые сидят у него в приемной в Москве. И разница в возрасте. Мне уже за сорок, Оксана Борисовна, я не гожусь на подобные роли.
— Неужели? — достала новую сигарету Оксана. Она не успела извлечь зажигалку, когда подбежавший официант чиркнул длинной спичкой. Она с удовольствием затянулась. — Значит, вы ничего еще не поняли, — сказала Оксана. — Он слишком сложный человек. И достаточно богатый, чтобы купить себе любую понравившуюся ему женщину. Он ведь вырос на Кавказе, и темперамент у него от грузинской бабушки. Но ему не нравятся дешевки. Для него женщины моложе тридцати не существуют. Ему всегда нравились женщины в возрасте. Не знаю, почему. Может, какие-то непонятные комплексы. Вам, как психологу, и карты в руки. Но именно сорокалетние женщины всегда привлекали его внимание. И с этой точки зрения у вас огромное преимущество и перед Лидой, и перед Варей. Кстати, мне было уже далеко за тридцать, когда мы поженились.
— Ему самому сорок, — тактично заметила Марина, — в этом возрасте у мужчин бывают некоторые срывы. Психологи называют их «кризисом среднего возраста».
— У него не бывает кризисов, — усмехнулась Оксана. — Он для этого достаточно сильный человек. Я не знаю всего, чем он занимается. Подозреваю, что вы знаете больше меня. Или будете знать больше. Но в любом случае он не тот человек, у которого бывают кризисы. Просто ему нравятся женщины в таком возрасте. Вот и вся разгадка.
— Зачем вы мне это говорите?
— Я реалистка, — пожала плечами Оксана. — Рано или поздно случится то, что должно случиться. Вы слишком часто будете вместе. В поездках, в самолетах, на переговорах, в отелях. Однажды это произойдет, и я хочу, чтобы вы заранее знали: я отношусь к этому достаточно спокойно.
— Простите меня, — осторожно сказала Марина, — но я вас не совсем понимаю.
— Не нужно хитрить, — поморщилась Оксана. — Вы все понимаете прекрасно. Это такая игра…
— Я не играю, — сухо отрезала Марина. В ней проснулся другой человек, офицер разведки, который не принимал подобных правил игры. Оксана удивленно взглянула на Чернышеву, потушила вторую сигарету.