Инстинкт жертвы

Есьман Ирэна

– Если он появляется из ниоткуда и светит фонарем в лицо, то уже без разницы, кто он.

Артур ничего не ответил. Но Леон ему не нравился. Во-первых, тем, что он испортил ему выходные, а это он ему их испортил, потому что плохо следил за дочерью, а во-вторых, он не любил тех, кто выглядел физически лучше чем она. Комплексы, конечно, это были они.

Здесь они и разошлись. Артур ушел в сторону оврага, а Леон, иногда оборачиваясь, побрел к своему дому с камином, в котором снова не горел огонь.

Леон переступил порог дома и почувствовал,

что все не так плохо. Родные стены позволили расслабиться и успокоиться. Он все еще не верил или не хотел верить. Он был зол, он ждал, когда Лера несмело откроет дверь и, опустив голову, виноватыми глазами молча посмотрит на него. Он не привык к проблемам с дочерью, потому что она никогда их ему не доставляла. Девочка, которая самостоятельно научилась читать, девочка, у которой вместо современных игрушек и гаджетов были книги.

Когда Лера была совсем маленькая, она привыкла играть в одиночестве. Она перебирала янтарные камни, выбирала самые необычные и вычурные из них, давала им имена и превращала в персонажей придуманных сказок.

В ее шестой день рождения Леон принес ей подарок.

– Я дома! – и девочка со всех ног бежала встречать отца.

– Тебе сегодня шесть лет, я кое-что принес. – Он держал руки за спиной.

Большие голубые глаза заинтригованно смотрели на отца.

– Фломастеры? – улыбалась девочка.

– Не-е-е-т.

– Книжка! – она радостно подпрыгнула.

– Тоже нет.

– Торт?

– Да, но есть кое-что еще. – Леон достал из-за спины купленный в супермаркете торт.

– И еще что-то? – От переполняющей ее радости она приложила ладони к щекам.

Леон достал подарочный пакет, из которого девочка тут же достала русалку с ярким переливающимся хвостом. Этот день рождения был самым счастливым в ее жизни, однако такие моменты она могла пересчитать на маленьких пальчиках одной своей руки. В ту минуту ей казалось, что отец любит ее.

– Похожа на тебя, да? – Леон погладил ее по растрепанным волосам и поставил торт на стол.

– Ага! Чай будем пить?

– Мне сейчас нужно уже уходить. Давай тут сама. Кушай. С днем рождения.

Леон не заметил, как прошел в обуви по деревянному полу и сел напротив холодного камина, всматриваясь в остатки неубранных потухших углей. Он просидел так почти десять минут, не изменив даже положение головы. Он смотрел в очаг, будто в темный экран, на котором на перемотке показывали фильм их с дочерью жизни.

Поддавшись ностальгическим воспоминаниям, он понял, что Лера – единственный близкий ему человек. А что он? Что он дал ей? К горлу, словно на пик горы, медленно подкатывался камень нарастающей тревоги, который, остановившись на секунду на вершине, с грохотом свалился вниз, покатившись с нарастающей скоростью в неизвестность.

Он почувствовал легкую тошноту, когда снова взглянул в окно. Хлопья снега продолжали вытанцовывать под светом фонаря, не обращая внимания на чужие тревоги. Они кружились и медленно приземлялись, застилая холодную землю пуховым одеялом до тех пор, пока

не будут растоптаны чьей-то обувью или шинами огромных колес.

Открылась дверь. Поток морозного воздуха мгновенно донесся до него. Момент счастья, внезапно растаявшее, как снег, напряжение, ощущение того, что все наконец закончилось. Леон на секунду ощутил себя бестелесным. Он встал и, выдохнув всю накопившуюся тревогу, направился к двери. Он шел навстречу своей дочери, чтобы обнять ее, чтобы защитить. Чтобы сказать, что теперь все будет не так. С каждым шагом в ее сторону он понимал, что многое упустил. И сейчас ему хотелось все изменить.

«– Лера. Ну где ты была? Замерзла вся! Давай заходи, сейчас сделаю горячий чай!

– Пап, прости меня.

– Это ты меня прости».

Мысли летели быстрее шагов. Он представлял свой диалог с ней.

– Есть кто? – мужской, уже знакомый Леону голос ворвался в темноту прихожей.

Кто-то закрыл за собой дверь. И это была не Лера. Внутренний голос Леона посмеялся над ним за то, что он до сих пор верил в хороший исход. Кем бы ни был этот человек, он уже его ненавидел, потому что это была не Лера.

Леон включил свет и разглядел небритое лицо Артура.

– А ты че тут в темноте-то сидишь?

– Не хочу спугнуть ее. Если она придет, то лучше, чтоб думала, что меня в доме нет. Бояться будет, что ругать буду.

– Она не придет, наверное… Собирайся, поедем в комитет.

– Так я же… Вы же уже меня опрашивали в отделе?

– Так. Давай меньше слов – больше дела. Новые обстоятельства. Кто-то из жителей нашел варежку. Это твоей девчонки? – Артур показал фотографию красной варежки в своем телефоне.

– Да, кажется, это ее… А где нашли?

– Недалеко от гаражей.

– Но… Я искал…

– Слушай, сейчас не до этого: искал, не искал. Я тоже искал. Короче, следователь там разберется. Мне сказали тебя доставить, так что шустрей собирайся.

Глава 13

В эту ночь мало кто спокойно спал в этом городе. Еще с вечера родители заперли своих детей по домам, опасаясь того, что с ними может случиться то же самое.

Времени, чтобы отложить выяснения обстоятельств, совершенно не было.

Рита Барт, следователь Следственного комитета, вынуждена была провести ночь в стенах своего кабинета, размышляя о возможных причинах исчезновения девочки и дотошно прорабатывая каждую версию. Никогда здесь не было маньяков, похищавших детей…

– Вечер добрый, – Артур постучал в дверь уже после того, как вошел. – Я привел отца девочки.

– Можете войти. Хотя, я смотрю, вы уже.

– Можем выйти и еще раз зайти.

– Я тут вроде не дрессировщик, а следователь. – Ни одна мышца не дрогнула на ее лице, но все было написано в ее глазах.