Инстинкт зверя
Шрифт:
– Вот это не слабо! – восхищенно выдохнула она. – Ну все, поехали.
Она завела мотор, и машина, плавно тронувшись с места, влилась в автомобильный поток.
Я сидела перед боссом в его кабинете и жевала бутерброд с ветчиной, запивая фантой прямо из банки. На мне было чистое платье, я уже приняла душ, причесалась и выдала Родиону всю информацию о своих приключениях, которую он в данный момент и переваривал, задумчиво глядя в открытое окно и вертя в руках карандаш. Естественно, в своем рассказе я скромно опустила те моменты, когда пришлось убить двоих бандитов.
– Ну и что скажете, босс? – спросила я, не выдержав долгой паузы. – Что, по-вашему, случилось с Ириной? Где ее искать? У меня лично уже все мозги спутались, как макароны в кастрюле, мне совершенно ничего не понятно. А на кону сто тысяч долларов. Надеюсь, я никаких глупостей наделать не успела?
Повернув ко мне голову, он уперся в меня невидящим взглядом, продолжая о чем-то думать, и губы его сами произнесли:
– По-моему, еще не успела.
Он встал, вышел из-за стола, сунул карандаш за ухо, сцепил руки на груди и начал расхаживать передо мной.
– Что мы имеем на данный момент, Мария? – важно заговорил он. – Имеем исчезнувших при странных обстоятельствах женщину с ребенком. Имеем убитого горем мужа, который не подозревает о ее темном прошлом. Имеем мать девушки, которая знает все, кроме того, куда подевалась дочь. Имеем бывшего сутенера Ирины, беглого преступника, которому нужна не столько она сама, сколько его сын. Он тоже ищет Ирину. И наконец, имеем старинную приятельницу пропавшей, очень похожую на тебя и тоже не имеющую понятия о том, где может быть ее подруга. Какой напрашивается вывод? – он остановился напротив и строго глянул на меня сверху вниз из-под очков.
– Ну, как вам сказать… – замялась я, съежившись под его взглядом. – Вывод такой, что не видать нам тысяч как своих ушей.
– Не правильно, – вздохнул он и снова заходил туда-сюда между мной и столом. – Если так рассуждать, то нам нужно закрывать свою контору и идти торговать жвачкой на рынке.
– У вас другое мнение?
– Конечно. Я считаю, что Ирину никто не похищал – она сама сбежала от мужа вместе с ребенком.
– Но ей нет никакого смысла это делать, – возразила я, отправляя в рот последний кусок бутерброда. – Она столько усилий приложила, стольким пожертвовала, лишь бы сохранить свое нынешнее положение, и вдруг, ни с того ни с сего, бросает все и остается ни с чем. Ни один здравомыслящий человек так не поступит. А, со слов Катерины, я поняла, что Ира очень здравомыслящий человек.
– Ерунда, – наморщил нос Родион. – Ты же не знаешь, что она испытывала все это время, пока ее сын находился в детском доме. Ее просто замучили угрызения совести, богатство уже не приносило того удовлетворения, что раньше, жизнь превратилась в невыносимую муку, укоряющие глаза сынишки постоянно стояли перед ней, он просил ее, умолял забрать из детдома, тянул к ней свои маленькие ручонки и плакал. Так продолжалось каждую ночь, пока она не поняла, что если не изменит что-то, то сойдет с ума.
И тогда
Найти ее – дело времени, и мы непременно ее отыщем.
– Как?
– Элементарно. Дадим ее фотографию по телевидению, в московских газетах, объявим солидное вознаграждение тому, кто сообщит о ней, и максимум через пару часов беглянка будет у нас в кармане. Согласна?
– Согласна при условии, что она сама сбежала. Но я в это не верю.
Это еще почему? – удивленно нахмурился босс.
– А на что она будет жить? На работу она вернуться не сможет, наследства ей никто не оставлял, а себя м сына кормить нужно, да еще и за квартиру каждый месяц платить. После той роскошной жизни, которую она вела у Алексея, она уже не сможет прозябать в нищете. Да и в то, что ее угрызения совести доконали, мне честно говоря, тоже не верится.
– Конечно, тебе не верится – у тебя ведь нет детей – со знанием дела произнес Родион. – Тебе этого просто не понять. Мы, родители, отвечаем за свое потомство – это в нас природой заложено. А инстинкт материнства – один из самых сильных инстинктов. Спроси у Валюши, она не даст соврать.
Я хотела сказать, что Валентина и сама соврет – не дорого возьмет, но передумала. Босс продолжал развивать свою мысль:
– Теперь по поводу денег. Я больше чем уверен, что она уже заранее подыскала себе другую работу. Слава богу, опыт у нее уже есть, наверняка появились какие-то связи и знакомства, поэтому сделать это ей было не так уж сложно – стоило только захотеть. Если учесть, что мы о ней почти ничего не знаем, то Ирина Вполне могла провернуть эту аферу со своим исчезновением.
Просто захотелось ей жить по совести, исправить свои ошибки и начать праведную жизнь, а мы тут копья ломаем, понимаешь.
– Боюсь, что вы принимаете желаемое за действительное, босс, – мягко начала я. – На мой взгляд, тут все гораздо сложнее. Если принять вашу версию, то она бы наверняка сообщила об этом своей лучшей и единственной подруге – Кате. И потом, зачем ей нужно было так внезапно и таинственно исчезать, если она могла это сделать вполне легально? Если уж решила уйти от мужа, то рассказала бы ему всю правду и о себе, и о сыне и со спокойной душой ушла бы – может быть, даже он сам бы ее выгнал, во что я, честно говоря, не очень верю.
Она ведь знала, что он начнет ее искать. Нет, босс, вы как хотите, а я считаю, что Ирина попала в беду. Вначале я была уверена, что это как-то связано с ее прошлым, но, оказалось, нет, не связано. Значит, нужно копать в ее настоящем.
Родион, выслушав мою страстную тираду, тяжко вздохнул, бросив на меня уничижительный взгляд, и проворчал:
– Ну вот, взяла и похерила мою такую замечательную романтическую версию. Ты прозаик, Мария, а я поэт – в этом наше основное различие.
– Ну конечно, вы там в небесах парите, а я должна здесь дерьмо носом разгребать, – буркнула я обиженно. – Так всю жизнь…