Инстинкты страждущих сердец
Шрифт:
– До встречи с Рейной я каждые две недели то и дело с кем-нибудь расставался. Шел дальше, находил новую девушку, влюблялся, узнавал, разочаровывался и так по бесконечному кругу. Но Рейна никак меня не отпускает. Наверно она меня любит. Я много раз пытался с ней разойтись, но все бесполезно. Она уже столько измен моих стерпела. И продолжает терпеть. Я знаю, что это неправильно, но иначе у меня не выходит. Мои чувства все время куда-то улетучиваются. Ускользают словно сквозь пальцы.
– Ты в поисках какого-то идеала?
– Скорей я ищу особое внутреннее состояние. Мне нужна та, которая сможет меня оживить. Пробудить меня
– Теперь понятно, почему ты такой непостоянный.
– Я вовсе не развлекаюсь. Так я пытаюсь решить проблему. Заглушить одиночество, что гложет меня изнутри.
– И все же, не обязательно так распыляться.
– Только никому не рассказывай об этих моих откровениях. Для всех я безнравственный ловелас и бабник.
– Что ты. Я бы не стала очернять твою репутацию.
Мэделин посмотрела на часы и подумала, что пора уж ложиться спать. Было довольно поздно, а выбиваться из привычного ритма она не хотела. В такое время обычно она уже спит.
– Есть нечто, чего я никак не пойму, - проговорил Донат.
– Почему ты так осторожна с магией? И не говори, что это у тебя в крови.
– Но это так, - ответила Мэделин.
– Что ты хочешь услышать?
– Правду. Прямую и неукоснительную.
– К чему ты клонишь!?
– Я знаю тебя второй день, хотя если точно, то уже, наверное, третий. И, исходя из моих наблюдений, могу сказать, что мы очень с тобой похожи. Ну не считая твоего безудержного темперамента. Я по натуре очень спокойный…
– Давай уже ближе к делу. Я хочу спать.
– Да, - улыбнулся Донат, - так вот. Мне просто хочется знать, чем именно мотивированны все твои действия. Так как понять их, видимо, мне не дано. Ты ведьма, но ведешь себя так словно это твой недостаток. В чем твоя правда?
– Правда в том, что магия всегда меня пугала. Я не могу быть спокойной при использовании волшебства. Меня одолевают тревоги. Необъяснимые и совершенно безосновательные.
– А объяснение ты этому не искала?
– Даже если бы оно и было, то вряд ли бы мне помогло. Все дело в моих ощущениях.
– Да уж. Порой очень трудно понять самого себя.
– Знаешь, я тоже хотела бы, кое-что знать. Ты занимаешься журналистикой. Откуда возник интерес к раскопкам?
– Интерес здесь вовсе не причем. То место мне снилось в далеком детстве. Я не придавал этому значения, поскольку сны со временем прекратились. Однако спустя пятнадцать лет эта окраина скалистого ущелья мне снова стала являться. И продолжалось так до тех пор, пока я туда не отправился. К счастью родители меня поддержали. Будучи уже там я боялся, что тронусь умом. Беспокойство стало еще сильней, но я знал, что все происходит правильно. Меня вели какие-то пробудившиеся инстинкты и противиться им не то, что бы я не мог, а скажу даже, что осознанно не хотел. А потом я наткнулся на медальон. Он появился из неоткуда. Словно стал видимым только для меня одного. Когда я надел его, все встало на свои места. Я успокоился, и сны мне больше не снились. Я смог наконец-то выдохнуть.
– Но медальон ты держал при себе. Все это время.
– Думаешь все дело в нем?
– Не знаю. Может, и да. Это всего лишь предположение.
– Надеюсь,
– На нем печать фараона Менеса. Он был одним из первых правителей раннего царства. Но данная информация доподлинно не подтверждена.
– Однако же старой должна быть эта вещица.
– У тебя пять непрочитанных сообщений, - заглянув на экран телефона, лежащего на столе, промолвила Мэделин.
– Возвращайся в свое прежнее амплуа беспринципного героя-любовника. А я, пожалуй, буду уже спать.
– Это же личное! Ты не должна была так поступать.
– Спокойной ночи, мистер Ален Делон.
Данной фразой Мэделин дала понять, что дискуссий больше не будет. Она отвернулась от Доната, плюхнувшись головой на подушку, а он, окинув ее теплым взглядом, прилег со скрещенными на затылке руками. Ему понравилось то, как доверчиво они разговаривали. Он чувствовал, что его понимают, а это бывает дороже золота. У него на душе остался приятный осадок, такой, какого не было уже очень давно. Его мнение о Мэделин изменилось, хотя и до этого было не самым плохим. Теперь он видел в ней нечто большее, чем когда встретил впервые двумя сутками ранее.
Глава 18
Около четырех утра, когда поезд сделал очередную остановку, Аполония разглядела сквозь шторки миленький журнальный киоск. Спать она не хотела, да и телефонные перешептывания Доната вряд ли бы ей это дали. Они воспроизводились без умолку и удивительно то, что Мэделин до сих пор от них еще не проснулась. Апола вышла из поезда и направилась за парочкой модных журнальчиков. Спустя какое-то время Донату захотелось чаю. Он оставил свой телефон и, покинув купе, устремился в вагонный буфет. Мэделин осталась одна, будучи погруженной в глубочайший явственный сон.
– В этом мгновении я бы осталась на целую вечность, - сквозь сон бормотала она.
– Только бы знать, что ты все еще рядом со мной.
По ее щеке медленно покатилась слеза, а потом она начала задыхаться. Ее легкие оказались заполнены дымом, струящимся через форточку и издающим странные заунывные звуки. Моментально от этого пробудившись, она увидела ужасающие дымные силуэты, чьи конечности словно душили ее изнутри. Мэделин никак не могла вдохнуть из-за едкого дыма, сжимающего гортань. Он проникал в нее через ноздри, а так же едва приоткрытые губы, пытающиеся отчаянно уловить кислород. Внезапно дверь в купе отворилась и перед ней мелькнула персона Доната. Чашка с чаем тот час разбилась об пол, а защитное поле, исходящее из его груди уже образовывало вокруг нее ореол. Дымные силуэты отдаляясь, начали уменьшаться, а после со звеняще-хриплыми возгласами вылетели обратно в окно. Освободившись от их конечностей, Мэделин стала скатываться, но Донат во время ее подхватил. На вопрос: «в порядке ли она», ему поступил ответ в качестве продолжительной отдышки.
– Что тут у вас стряслось?
– возвратившись, вымолвила Апола.
Она ступила на разлитую у порога жидкость и конечно обратила внимание на осколки. Хоть и мелких, но их было предостаточно.
– На Мэделин напали фантомы, - дал ответ Донат.
– Когда я вошел, они пытались ее задушить.
– Боже мой, ты в порядке?
– забеспокоилась Аполония.
– Да, - ответила Мэделин, - точнее буду, когда мои легкие очистятся от дыма.
– Выглядишь так, словно вышла из горящего дома.