Институт фавориток
Шрифт:
Проявив понятливость, принц именно так и поступает. Уходит, предварительно коротко объяснив, где находится все, что мне необходимо.
Сначала я стою неподвижно, не в силах заставить себя хоть что-то начать делать. Мне не верится, что вот она — другая жизнь, другой мир, другие надежды. Все совсем иное! Медленно, словно не веря ощущениям и самой себе, скольжу ладонями по гладкой поверхности стен, бархатным на ощупь обивкам, прохладным поверхностям. Долго рассматриваю отражение в зеркале, привыкая видеть себя в ином окружении. Заглядываю в смежные помещения. Столовая. Ванная.
О, наконец моя пассивность сменяется бурной деятельностью! Все мои контейнеры здесь стоят, и, уверена, даже если бы я взяла с собой больше, они бы тоже поместились. Я без проблем добираюсь до того, в котором моя одежда и личные вещи, и принимаюсь перебирать содержимое, отыскивая нужное. Разбирать его сейчас полностью не буду, хотя здесь удобные вешалки и полок много. Мне бы только взять то, во что переодеться после ванны. А с остальным Лурита поможет, когда…
Ой! Схватив что-то мягкое, гибкое и прохладное, которое принимается шипеть и извиваться, испуганно взвизгиваю и отдергиваю руку. А потом нервно смеюсь, опускаясь на колени рядом с контейнером.
— Ты-то как сюда попал? — Успокоившись, присматриваюсь к копошащемуся в белье черному тельцу. — Не помню, чтобы я тебя сюда укладывала.
Протягиваю руку, позволяя шигузути залезть на ладонь. Тот немедленно вцепляется в нее всеми коготками и замирает, тесно прижимаясь к коже и пытаясь согреться. Даже хвостик так плотно лежит, что, кажется, оторвать малыша от меня будет невозможно. Замерз, бедолага.
Мне в пользование остается только одна рука. Хорошо, что правая. Захватив с собой вещи, перемещаюсь в ванную комнату. Приноравливаюсь к панели настроек, соображая, какие именно датчики нужно активировать. Наконец с облегчением вижу, как в углубление пола устремляется водный поток. У цессян в этом смысле ничего принципиально нового не придумано.
А вот с раздеванием проблем больше. Снять платье со шнуровкой по бокам, будучи ограниченной в возможностях, сложно. Я даже всерьез начинаю задумываться, не позвать ли на помощь подругу, но в итоге все же справляюсь. Забираюсь в горячую воду — сначала сама сажусь, потом осторожно опускаю руку, стараясь, чтобы голова Шигузути осталась на поверхности. Если хочу нормально мыться, мне его нужно побыстрее согреть. Тогда сам отцепится.
Несколько минут, и малыш оживает. Сначала открывает глазки, потом поводит мордочкой, принюхиваясь и соображая, куда попал. В итоге издает негромкое «гурррр» и радостно бьет хвостиком по поверхности воды.
— Ладно, ладно, хватит! — смеюсь, закрываясь другой рукой от брызг. — Я тоже тебя узнала! Только что ж ты именно ко мне прицепился-то?
Удивительно, но это ведь тот самый малыш, который на мне спал. А я еще недоумевала, куда он потом исчез! Решила, что в коридор убежал. И именно он на меня в гроте залез. Пятнышко на кончике мордочки очень уж примечательное. Да, я малыша на уступ посадила, но он, видимо, успел-таки спуститься и на платье зависнуть. Оттого и в комнате оказался. Вот экстремал-путешественник!
— Глупый, — качаю головой и поднимаю руку, чтобы душ прекратился. — Что теперь делать? На Рооотон я тебя вернуть
Проблема волнует только меня. Шигузути лишь беспечно по очереди встряхивает задними лапками, избавляясь от капелек, которые скатываются по его чешуйчатому тельцу. Забирается выше и с любопытством смотрит вниз.
— Иди-ка пока погуляй. — Со вздохом пересаживаю его на бортик, плавно переходящий в пол комнаты. — Надеюсь, не сбежишь? Ищи тебя потом…
Опасения мои оказываются напрасными. Шигузути то неторопливо прохаживается, поглядывая по сторонам, то переминается, примериваясь, как бы половчее на меня прыгнуть, то сидит смирно, наблюдая, как я намыливаюсь. В общем, удаляться от облюбованной грелки даже не собирается.
Пока вытираюсь и надеваю белье, малыш, демонстрируя намерение оказаться на мне, бегает кругами, задирая мордочку и поднимая передние лапки. Успокаивается, только когда я усаживаю его на плечо. Сначала терпеливо сносит неудобства, ведь я продолжаю двигаться, занимаясь волосами, а затем, решив найти себе более удобный плацдарм, сползает на одну из чашечек корсета, поддерживающую грудь, и принимается там обустраиваться. Деловито утаптывает кружева, а когда я накидываю на плечи халатик и завязываю пояс, еще и высовывается через вырез, словно проверяя обстановку, чтобы потом спрятаться обратно.
Ну все. Я себя питомцем обеспечила. Он себе жилье нашел. Осталось поесть, а то мы ведь оба голодные. В природе шигузути насекомых ловят, но я как-то сомневаюсь, что они водятся на корабле. Надеюсь, малыш найдет для себя приемлемую замену из тех блюд, которые будут в наличии.
Предвкушая приятное времяпрепровождение, беспечно раскрываю проем, захожу в столовую и замираю в недоумении. За накрытым столом, неторопливо дегустируя ужин, сидит Атиус.
— Э-э… — теряюсь, соображая, может, я не в ту дверь зашла? Тогда в какую нужно? Мне ведь именно на эту указывали. — Простите… — пытаюсь прояснить ошибку.
— За что? — удивляется принц, не дослушав. — Проходи.
Поднимается с места, огибает стол и отодвигает стул, недвусмысленно предлагая мне сесть.
— Но… — Я теряюсь еще сильнее, отступая к выходу. — Это ваша столовая.
— Почему моя? — продолжает изображать недоумение альбинос. — Наша общая. Тебе за эти дни нужно привыкнуть к моему присутствию. Ты же моя фаворитка, и на Цессе никто не поймет, если мы будем питаться в разных помещениях. Спать можешь в собственной спальне, это традициями допускается. Тебе Джаграс разве об этом не говорил?
Отрицательно мотаю головой, лихорадочно соображая, что же можно ему противопоставить. Знала бы заранее, наверняка придумала, а так… Ну, дядюшка!
— Не страшно, я все тебе расскажу сам, — успокаивает меня цессянин. — Может, ты все же сядешь?
Именно это я и делаю, не найдя достойного повода для отказа, а также памятуя, что злить и стимулировать подозрительность принца мне невыгодно. Наоборот, узнать нужно как можно больше. Значит, пусть инструктирует — первоисточник всегда ценнее транслятора. Лишь бы сказал все как есть и больше ничего не утаил. Не хочется часто попадать в такие ситуации.