Инструкция для дракона
Шрифт:
Кнут резко остановился и Дагмар так же, ожидала, когда тарелка влетит в стену позади. Очередная драка её брата с женой.
Даже не удосужившись посмотреть, она перешагнула через, катящийся по полу, кубок и направилась в главный зал. Ее отец сидел за обеденным столом, некоторые братья рядом или напротив него, как и их жены, но стул рядом с отцом был пуст, потому что это -
место Дагмар. И это раздражало невестку Кикку, которая сидела на другом конце стола и буравила её взглядом.
Когда
В её мире существовало кое-что хуже отсутствия манер.
— Отец.
Он усмехнулся. Отец всегда был неразговорчив, но единственной дочери он говорил и того меньше. После двенадцати сыновей от трёх разных жён — две из которых сбежали, а мать Дагмар умерла при родах — он меньше всего ожидал дочь. И никогда не ожидал дочери, как она. Напиваясь, он часто причитал, жалуясь, что она не родилась мужчиной. Тогда он бы смог сотворить больше, чем просто защищать.
Ей причиняло боль, то, что отец до сих пор, так и не узнал, что она сделала для своей вотчины.
Она столько внесла! Разработанную ею стратегию защиты, выдрессированные ею собаки, которые спасали жизни его людям или важные перемирия, которые она помогла заключить.
Но, зачем тратить время на обиды? Это ничего не изменит, а лишь лишит драгоценного времени.
Дагмар отломила себе кусок хлеба.
— Новые щенки, отец, кажется многообещающие. Сильные. Быстрые. — Она разломила кусок хлеба напополам и отдала одну половину Кнуту.
Отец хмыкнул, но Дагмар и не ожидала ответа. Она быстро почерпнула кашу, которую один из слуг поставил перед ней.
Их совместные утра, если он не защищал земли, всегда проходили так. На самом деле, она настолько привыкла к тишине и хмыканью, что едва не подавилась, когда отец заговорил.
— Извини? — вставила она, сглотнув.
— Я спросил, какое послание ты пару дней назад отправила с моей печатью?
Проклятье.
— Ты позволил мне использовать печать и своё имя для любых посланий. Так что, будь более конкретен, оте…
— Короче, — отрезал он.
Так она и сделала.
— Я послала сообщение Аннуил с Тёмных равнин
Он так долго молчал, и она поняла, что он не понимал о ком она.
— Ладно.
Не сказав и слова, он встал и взял свой любимый боевой топор. Утра, когда два солнца уже были в небе, но воздух был ещё прохладным, проводились за тренировками.
Когда отец вышел из зала, Кикка опустила ложку и спросила:
— Разве Аннуил с Тёмных равнин не называют Сумасшедшей Сукой Острова Гарбан?
Дагмар лишь успела бросить ледяной взгляд через стол на Кикку, когда в зал влетел Рейнхольд, а братья Дагмар мгновенно убежали
В столешницу воткнулся топор Рейнхольда, разрывая тишину треском древесины. Прежде чем Дагмар успела произнести и слово, её отец заорал:
— Ты послала сообщение этой чокнутой суке?
Гвенваель с беспокойством уставился на Королеву Дикого Острова. Она казалась слабой. Даже слабее, чем прежде. И бледной, что противоречило королеве воинов, проводящей много времени на воздухе со своим войском.
Она всегда была загорелой. Не такой смуглой, как Талит и Иззи, но они были из пустынь Альсандаира, где все рождались смуглыми. А Аннуил нет.
Тем не менее, за последние несколько месяцев, когда живот стал больше, а близнецы активнее, казалось, у Аннуил не присутствовало того внутреннего свечения, как у человеческих беременных, которых он видел во время путешествий. Она выглядела истощенной и уставшей.
— Что там, Аннуил?
Она перестала плакать и теперь просто стояла и молча смотрела в окно на двор.
— Что не так, моя королева? Ты сама на себя не похожа
Она улыбнулась.
— Я не твоя королева.
— Когда я здесь, да. И как преданный и любящий подданный я хочу помочь.
— Я знаю, что хочешь
— Так в чём дело, Аннуил? Что тебя так беспокоит, о чём ты даже — и я готов поставит на это пять золотых — не рассказала Фергюсу.
Когда она отвернулась от него, он сел на один из крепких стульев и протянул Аннуил руку… он не настолько туп, чтобы подходить к ней ближе, когда она расстроена.
Особенно не тогда, когда в пределах досягаемости лежали её мечи.
— Давай же, расскажи Гвенваелю то, что не можешь сказать моему дорогому — но не такому красивому и очаровательному — брату.
Спустя долгое время, Аннуил взяла руку Гвенваеля и позволила усадить себя ему на колени. Он поглаживал её по спине, пока она копалась в кармане платья. Она выудила кусок пергамента, и Гвенваель принялся рассматривать восковую печать, всё ещё находящуюся на нём.
Он не удосужился тут же читать письмо, потому что понял, что отправитель так же — если не более — важен, чем само письмо.
— Чья эта печать? Я её не узнаю.
Аннуил выдохнула.
— Рейнхольд.
— Рейнхольд? — Он нахмурился, затем содрогнулся. — Психа с севера?
— Самого что ни на есть, психа.
— Честно… — Она вновь посмотрела на письмо. — Я не думала, что кто-то в клане Рейнхольдов может писать.
Дагмар терпеливо ждала, пока её отец выскажется. Похоже, он вновь не спал ночью, потому что всё никак не умолкал. Хотя её кое-что впечатляло, когда отец становился таким.