Инструктор для нежной девочки
Шрифт:
Когда разводились, я был в жутком состоянии, разрываясь между чувствами к ней и отвращением к происходящему. Отвращение победило.
А сейчас уже совсем отпустило. И я вспоминаю свой брак как страшный сон, в котором потерялись все остальные сюжеты.
– Зачем приехала?
– Поговорить.
– Телефон?
– Не телефонный разговор.
– Ну, давай.
– У тебя сейчас есть кто-то?
– К чему вопрос?
– Просто ответь, Мак! – закатывает она глаза.
С Ольгой я очень давно
– Оль, хочешь поговорить – говори. У меня тренировка.
– До скольки ты сегодня?
– К чему вопрос, Оль?
– Не надо со мной так разговаривать! – начинает раздражаться она.
– Так… Остынешь – позвонишь, сообщишь то, что хотела. У меня работа.
– Видела я твою работу! Тёлку эту в красном. Скажи ещё – не к тебе приходила!
Анастасию? Даже не собираюсь оправдываться.
– Всё?
– Мак! Ну, пожалуйста.
– Быстро, Оль.
– Сегодня у нас годовщина.
– Развода?
– Свадьбы!
– Событие оказалось провальным. Так и что?
– Я хотела пригласить тебя на ужин, Мак.
– Не понял…
– Я много думала за этот год… Сравнивала… – вздыхает она. – Надо признаться, я сожалею, что довела до развода. У меня до сих пор никого нет. Да и лучше тебя мужчин не бывает, мне кажется. И я бы хотела провести этот вечер с тобой.
– Мда? А как же моё нескончаемое «блядство» и «враньё»?
– Иногда я накручиваю, знаю. На тот момент мне казалось, что это так и есть.
– А сейчас?
– Сейчас уже не кажется. Я вела себя неправильно.
– Я очень рад, Оль, что твои воспоминания о нашем совместном прошлом приобрели какие-то иные, более радужные оттенки. Но мои – нет. Ты прости… Но я пас.
Не хочу! Обида? Есть немного. Но уже не критично. Больше разочарование, наверное. Да и остыло всё давно. Тупо не хочется. Тянет меня совсем в другую сторону.
Внутри у стойки – Белый. Проходя мимо, вдавливаю большой палец ему в нервное окончание.
– Ай… ай… ай… – оседает он, взмахивая руками.
– Это тебе за «жену» и «честную конкуренцию», – сбивая с ног, бережно укладываю на лопатки.
– Да я ж пошутил, Мак!
Подаю руку, помогаю встать.
– Так и я пошутил! И кстати – да. Говорю открыто – претендую.
Хромая и постанывая ковыляет до диванчика. Через часок отпустит.
– Эля где?
– Мак, – ухмыляется Герыч, – у нас же в субботу индивидуальные.
– Теперь будут по средам.
Захожу в «мягкий» зал. Эля без очков. Сидит на скамеечке, погружённая в методичку. Рядом лежит скакалка. Поднимает глаза.
– Размялась?
– Да.
– Тогда иди ко мне, – медленно выдыхаю я, пытаясь расслабиться, хотя все мышцы играют от тестостероновых волн.
– Куда? – встаёт она
– На маты, к зеркалам. Поработаем в нижних позициях.
– Иди ко мне, – просаживается по тембру его голос.
Мне же кажется, что это звучит двузначно?
Арай часто подзывает меня так. Мне становится неловко. Но Макар же в другом смысле?… И голос у него совсем другой. И интонации.
– Куда? – уточняю я.
– На маты, к зеркалам. Поработаем в нижних позициях.
Запирает дверь. Зачем?? В груди тревожно стучит.
Неуверенно, но послушно подхожу, убеждая себя, что мне это надо. Иначе, зачем было затевать эту опасную игру с Араем и устраиваться сюда?
Послушно иду за ним на маты, останавливаюсь в метре. Протягиваю методичку.
Он опускается на колени, требовательно поглядывая на меня.
Окей… Делаю то же самое.
– Как ты думаешь, что самое главное при самообороне?
– Не знаю… Возможно, знание физиологии нападающего.
– Это хороший ответ, – кивает он. – Но неправильный. Есть кое-что и поважнее. Этот урок я могу дать тебе только сейчас и только один раз. Потом – не выйдет.
– Почему?
– Ты будешь мне доверять.
– Не понимаю… – неуверенно бормочу я.
– Сейчас поймёшь…
И первое, что я ощущаю – это всплеск адреналина, и как всё кружится!
Дёрнув за бёдра, он рывком заваливает меня на спину. Вскрикиваю, задыхаясь от его запаха и своего возмущения. Но когда тихое агрессивное рычание мне в шею смешивается с откровенными прикосновениями к ягодицам… И он впечатывает меня своим телом в упругую поверхность мата… Меня сносит от страха, обиды и отвращения! Слёзы брызгают из глаз, и я истерично пытаюсь вырваться.
– Пусти!! Не трогай меня!!!
Его ладонь ложится на мою шею, я чувствую щетину. И, закрыв глаза, начинаю просто плакать, зная, что дальше сопротивляться бесполезно, кроме дополнительной боли это не принесёт ничего!
– Ненавижу… – вырывается у меня.
– Урок первый, – он говорит спокойно и негромко. – Возьми страх и эмоции под контроль.
Но я начинаю рыдать ещё сильнее, вдруг почувствовав, что он это всё не для того, чтобы… а потому что… чтобы спровоцировать вот это всё!
– Эмоции под контроль, Эля. Или ты заранее проиграла.
– Отпусти… – шепчу я, задыхаясь и рыдая, окончательно расклеившись.
– Нет. Успокоилась! – строго. – Тебе не больно.
Прислушиваюсь к своему телу. Нигде не больно, да! Но очень унизительно. Его рука лежит на моём горле, но не душит. Только бёдра втрамбованы в меня слишком чувствительно, не позволяя выкрутиться. Закрываю глаза. И дышу, хлюпая носом.
– Вот так. Тело расслабь. Будет напряжено – будут травмы: растяжения, вывихи.