Инструктор над законом
Шрифт:
– Мы тут в антиквариате разбираемся не так, чтобы очень, - крутя ус, сказал участковый, - но дырки он проделывает такие, что только держись!
Я проверял.
– А он не взорвется?
– спросил Илларион, взвешивая револьвер в руке и на пробу прицеливаясь в ствол березы шагах в двадцати.
– Говорю же, проверял, - обиженно сказал участковый.
– Тут вот у меня еще патронов к нему с десяток...
– Еще и патроны!
– восхитился Забродов.
– Так ты ж не участковый, а чистый Дед Мороз!
Он взвел курок, опустил револьвер, потом
– Орел, - сказал участковый.
– Только сильно на это не рассчитывай.
– Никогда я на это особенно не рассчитывал, - ответил Илларион, выбрасывая стреляную гильзу и заполняя опустевшее гнездо в барабане.
– Это так, для поднятия боевого духа.
– Ага, - сказал участковый, - понятно. Так где ты, говоришь, служил-то?
– А ты, батя, не промах, - усмехнулся Илларион.
– Только я тебе про это ничего не говорил.
И, ты уж прости меня, не скажу.
– Ага, ага, - покивал участковый, - ясно. Но больше-то не служишь?
– Не переживай, отец, я сам по себе, - успокоил его Илларион, пряча револьвер за пояс и одергивая сверху камуфляжную куртку.
– Ты где взял-то эту гаубицу?
– Где взял, там боле нету, - участковый шевельнул усами, что у него, по всей видимости, обозначало улыбку.
– Теперь уж ты меня извини.
Забродов хмыкнул. Этот тип начинал ему определенно нравиться.
– Что же ты, так и возишь ее все время в машине?
– спросил он.
– Зачем - все время? Сегодня только положил, перед тем как сюда ехать.
– Ох, и хитер же ты, батя!
– с искренним восхищением сказал Илларион.
– Доживи до моих лет, и ты таким станешь, - уверил его участковый.
Вполне довольные друг другом, они полезли в машину.
– Погоди, а скотина как же?
– спросил Илларион.
– Это не твоя забота. За скотиной я пришлю кого-нибудь, кто болтать не станет.
– Слушай, отец, - сказал Илларион, когда "уазик" вырулил на дорогу, а запасная машина у тебя случайно где-нибудь не припрятана?
– Чего нет, того нет, - вздохнул старший лейтенант.
– Танк есть немецкий, в полной исправности. Не подойдет?
– Шутишь?
– Какие шутки! Тут по лесам всего столько...
Да и в лес ходить незачем - заходи в любой дом и бери, что надо: хочешь - пушку, хочешь - пулемет.., если, конечно, знаешь, где искать. У нас тут места интересные, к ним привыкнуть надобно...
– Вот же черт, - сказал Илларион.
– Ну, Мещеряков, доберусь я до тебя...
– Это кто такой?
– насторожился участковый.
– Да приятель один. Это он мне сюда приехать посоветовал. Охота, говорит, тут исключительная, и рыбалка тоже...
– А он давно здесь был, приятель-то твой?
– Да лет восемь, а то и все десять тому.., черт его знает, в общем.
– А-а, - протянул участковый, - тогда понятно. Отчего же, охота тут и впрямь знатная. Живы будем, так свожу тебя на лося.
Они надолго замолчали, изо всех сил стараясь удержаться на прыгающих под ними
Солнце между тем поднялось уже довольно высоко, высушив росу на траве и листьях. Вскоре им попалось неторопливо бредущее по дороге стадо коров в сопровождении сопливой личности в огромном, до колен, засаленном парадном солдатском кителе без пуговиц и огромных резиновых сапогах, ведрами болтавшихся на тощих нижних конечностях. На голове у личности красовалась бейсбольная кепка с надписью "US ARMY", а в руке был зажат самодельный веревочный кнут. Личность бодро отсалютовала кнутом, и участковый в ответ просигналил клаксоном.
– Привет, Мишка!
– прокричал он, высунувшись в окошко.
– Что ты всю дорогу своей кавалерией перекрыл?
– Гы, - ответила личность, радостно улыбаясь щербатым ртом.
– Мишка, - пояснил Иллариону участковый.
– Вот скажи мне, что из него нынче может вырасти?
Одно из двух: либо пьяница, либо бандит, потому как ничего другого он, можно сказать, и не видал.
Не останавливаясь, они проскочили деревню, в которой жил щербатый Мишка и где за машиной увязалась целая стая одуревших от безделья дворняг. С бешеным лаем эта разношерстная компания проводила машину до околицы и разом отстала, внезапно потеряв к ней всякий интерес. За деревней опять потянулся лес без конца и края, лишь время от времени перемежаемый раскорчеванными участками, на которых буйно зеленели сорняки.
Через некоторое время машина миновала небольшой тихий поселок, состоявший сплошь из двух- и трехэтажных кирпичных особняков, молчаливо высившихся за монументальными глухими заборами с железными воротами. Крыши некоторых коттеджей были покрыты шифером, но большинство щеголяло красной и зеленой черепицей. В окнах скромно поблескивали небьющимся стеклом стеклопакеты.
– Эт-то что еще за райское видение?
– поинтересовался Илларион.
– Таможенники здесь живут, - мрачновато ответил участковый, воздержавшись от дальнейших комментариев.
– Что-то я этого места не помню, - сказал Илларион.
– А ты его и не видел, - разъяснил ситуацию участковый.
– Мы другой дорогой едем.
– Так короче, что ли?
– Да нет, - неопределенно хмыкнул старший лейтенант, - длиннее.
Илларион не стал больше спрашивать - все и без того было предельно ясно. Он лишь еще раз подивился изворотливости ума деревенского милиционера и непроизвольно дотронулся до выпиравшей из-под куртки рукояти револьвера.
Вскоре они въехали в большое по здешним меркам, домов этак на сто, село, осчастливленное такими благами цивилизации, как правление колхоза, клуб, начальная школа, медпункт и отделение милиции, служившее штабом бравому участковому.