Инструктор по экстриму
Шрифт:
Она приблизилась к краю обрыва, легла на живот и посмотрела вниз. Гера принялся рассматривать ее… Славка, когда узнает об этой встрече, со стула от удивления свалится! Скажет: «Хорош свистеть, убогий!»
– Пойди сюда! – не оборачиваясь, позвала она.
Гера лег рядом. При желании он мог без труда дотянуться рукой до ее винтовки. «А что я с этой винтовкой буду делать?»
У реки происходили малоприятные вещи. Человек в штатском уже был одет в свой темный костюм, труп Некрасова со связанными ногами лежал на гальке, сверху напоминая продолговатый зеленый мешок. Над ним
– Кто этот маленький, в костюме? Он из твоей группы?
– Нет, он, наверное, из уголовного розыска.
– А вон тот здоровый, в светлой майке?
– Это Брагин, он из группы.
– Один или с женой?
Она задавала странные вопросы. Какое, казалось бы, ей дело до Брагина?
– С любовницей.
– Надо же! – покачала головой Лена. – И кто же его любовница?
Не совсем чистая интонация! Очень хочет сделать вид, что спрашивает об этом от скуки, когда уже все остальные темы давно обговорены.
– Вон женщина в штормовке, прислонилась к камню.
– А кто та девочка, которую она обнимает?
– Это ее дочь.
Лена минуту молчала. Затем опять принялась выяснять личности:
– А тот усатый в галстуке – тоже с милицией?
– Нет, это наш. Шубин.
– А его любовница кто?
– Нет у него любовницы. Он водку пьет и женщинами не интересуется.
– А ты? – вдруг задала неожиданный вопрос Лена и пристально посмотрела в глаза Гере.
– Что я?
– Интересуешься женщинами?
Ее дотошность стала его раздражать.
– Какая тебе разница?!
– Не повышай голос! – ответила Лена властно, словно желая напомнить, что здесь она хозяйка положения. Ее настроение мгновенно изменилось, и она снова стала похожа на ту «женщину в черном», которую Гера в роковую пятницу тащил на Истукан.
Некоторое время они молчали. Человек в штатском опустился перед Некрасовым на колени и стал обыскивать его карманы.
– Гадкая работа, – сказала Лена. («А твоя лучше?» – подумал Гера.) – Как проходит ваше путешествие? Больше нет потерь?
– Мне этой на всю жизнь хватит, – буркнул Гера.
– Понимаю. Смерть – это ужасно, – словно издеваясь над ним, произнесла Лена.
– Можно, я задам тебе один вопрос? – не выдержал Гера. – Зачем ты убила того мужика на горе?
Лена повернула голову, посмотрела на Геру, как на затуманенное стекло: что-то сквозь него видно, но что именно – не разберешь.
– А ты не боишься узнать об этом?
Она встала и отошла от края обрыва.
– Поговорим о деле. Сам понимаешь, я не могу спуститься вниз. Ты должен мне помочь. Я должна иметь возможность увести Миру из этой глупой компании.
– Миру? – переспросил Гера и покосился на винтовку Лены. – В каком смысле увести? Что ты хочешь с ней сделать?
– Нет-нет! – усмехнулась Лена. – Ты меня неправильно понял. Я не собираюсь делать ей плохо… Могу признаться, что она моя сестра.
– Мира – твоя сестра?! – опять удивился Гера и, отыскивая знакомые черты, стал внимательно рассматривать лицо Лены. – Никогда бы не подумал…
Лена на этот раз стерпела любопытство Геры, даже опустила глаза:
– Она ничего не знает. Я работаю, а она отдыхает.
– Вот как! Очень интересно. Я просто сбит с толку. Значит, она как бы в отпуске, а ты как бы еще на работе. Одна зарабатывает деньги, а вторая их тратит…
– Ну хватит! – перебила она его. – Мне не нравится, что ты имеешь такой интерес к моей сестре. Может быть, она тебе нравится?
– Кому? Мне?! – с неестественным возмущением крикнул Гера и хлопнул себя ладонью по груди. – Да я на дух ее не переношу! У меня с души воротит, когда я ее вижу!
Он понимал, что разговаривает с Леной на грани допустимого, рискуя разозлить ее, а это могло привести к печальным последствиям. Но, как ни странно, его последние слова вовсе не вызвали у Лены родственной обиды и гнева. Скорее, они ее успокоили. Женщина еще некоторое время пристально смотрела ему в глаза – ее неясные подозрения постепенно улеглись. Наконец она спросила:
– Кто с ней живет в палатке?
– Никто. У нее отдельные апартаменты с видом на лес.
– Очень хорошо!
Лена подошла к рюкзаку, который стоял в кустах, достала из кармана блокнот и ручку.
– Сходишь в лагерь и оставишь в ее палатке записку, – сказала она, медленно выводя на листочке слова. – И мы будем иметь с тобой полный расчет…
– Постой, – произнес Гера. Он все еще лежал на краю обрыва и смотрел вниз. – Что там происходит? Почему они все разулись?
8
Один из сыщиков привязал веревку к ногам трупа и махнул рукой.
– Давай потихоньку!
Окоченевшее тело с несгибающимися конечностями медленно двинулось против течения реки. Сыщик вышел на гальку и стал надевать брюки. Мокрая нога все время застревала в штанине, и он прыгал по берегу, словно пародируя канкан. В конце концов потерял равновесие и сел на камни.
– Подойдите, пожалуйста, ближе! – сказал следователь группе, которая по мере приближения трупа к берегу удалялась все дальше. – Проведем опознание.
– А чего там опознавать? – проворчал Брагин. – И так все ясно.
– Мы боимся, – детским голосочком произнесла Вера Авдеевна.
– Я могу его опознать, – вызвался добровольцем Шубин. – Я в таких делах закаленный… В Афгане и не такого насмотрелся…
Мира следила за страшным предметом, который вытягивали милиционеры, с ужасом и надеждой. Лицо! Самое главное – лицо! Во лбу должна быть дырка от пули – маленькая, аккуратная, посаженная точно между бровей – профессиональный почерк Лены. И следователь сразу поймет, что Некрасов не утонул по вине инструктора. Некрасов вообще не тонул в привычном понимании этого слова. Он упал в воду уже трупом – это ведь совсем нетрудно будет доказать! Значит, все глупые обвинения, которые сваливает на Геру Брагин, – злой треп. Все увидят, что Некрасов был убит из огнестрельного оружия, которого у Геры отродясь не было. И все закроют свои рты!