Инструктор спецназа ГРУ
Шрифт:
— Ножом?
— Н-не совсем… Он, как бы это сказать… В общем, он эрдель. Валентина рассмеялась.
— А вы не ставите метки на деревьях?
— Как можно! Митрофан обидится — решит, что я претендую на его территорию. Вы на работу?
— На работу.
— Что-то
— А я уезжала. Дядя очень звал в Израиль, и после… ну, вы понимаете.
— Понимаю. Но вы вернулись.
— Я здесь родилась. И потом, здесь Сережа и Леночка.
— «Чтобы стоять, я должен держаться корней…» Все правильно. А хотите, я вас провожу до автобуса?
— Хочу. Только расскажите что-нибудь интересное.
— Непременно. Только можно я буду немного бежать? Вас это не будет смущать?
— Не будет. Можете даже идти на руках.
— И как это я сам не догадался? — сказал Илларион, легко вставая на руки. Пошли? — осведомился он снизу.
— Перестаньте дурачиться, — с трудом сдерживая смех, сказала Валентина. Земля холодная, скользко, и потом, возле остановки стоит милиционер. Он нас обоих арестует, и вместо того, чтобы пойти на работу, я попаду в сумасшедший дом.
— Балалаечку свою я со шкафа достаю, — болтая в воздухе ногами, запел Илларион. — На Канатчиковой даче тихо песенку пою…
— Совсем с ума посходили, — сказала, проходя мимо, суровая старуха из соседнего дома, которая каждое утро покупала в гастрономе напротив две бутылки кефира и, судя по всему, с детства не одобряла стояние на руках.
— Гав, —
— Извините, — сказала ей вслед Валентина. — Перестаньте безобразничать.
Что вы, как Митрофан?
— Уже перестал, — сказал Илларион, вставая на ноги.
Они неторопливо двинулись по аллее в сторону автобусной остановки. Валентина поскользнулась, Илларион подхватил ее под локоть, и дальше они пошли под руку. Навстречу им попался озабоченный гражданин, спешивший по каким-то важным делам. Он с некоторым удивлением окинул взглядом странную пару: яркая пепельная блондинка в модном пальто шла под руку с чудаковатым типом в пятнистой летней униформе и десантных башмаках. Тип в камуфляже что-то оживленно рассказывал, а блондинка заинтересованно слушала, слегка наклонив голову и бросая на спутника быстрые взгляды.
— …И тогда полная луна сказала рисовому зернышку, — услышал прохожий, что для того, чтобы стать таким же, как она, то есть большим, круглым и сияющим…
Прохожий пожал плечами и заспешил дальше семенящей походкой престарелого инвалида, внимательно глядя под ноги и проклиная нерадивых дворников, которые до сих пор не удосужились выйти на улицы Москвы, чтобы опорожнить на них свои наполненные желтым песком жестяные ведра.
К полудню мороз ослаб, выглянуло солнце, и со всех без исключения крыш обильно закапало — в город победоносно вступала весна.