Инструктор. Отчаянный воин
Шрифт:
Глава 6. Странные намеки
Забродов недовольно покачал головой: возле музея было припарковано шикарных иномарок и персональных автомобилей с мигалками более чем предостаточно. Пенсионер припарковал свой черный бьюик чуть поодаль от здания музея.
– Интересно, что тут за праздник? – окинув взглядом скопление автомобилей возле музея, пробормотал инструктор спецназа Главного разведывательного управления. – Куда это меня заманил Ванька и чего ему так срочно понадобилось
Забродов направился в музей, однако на входе полковника остановили крепкие ребята.
– Простите, гражданин, – вежливо, но сухо произнес широкоплечий парень, – предъявите свой пригласительный билет.
– Мужики, да я тут к приятелю… – смущенно произнес посетитель.
– Извините, сегодня вход только по пригласительным билетам, – последовал ответ. – А с приятелем вы можете встретиться после двенадцати.
– Ребята, а с каких это пор такие предосторожности при входе на обыкновенную выставку? – поинтересовался Забродов.
Второй охранник, смерив скептическим взглядом Забродова, усмехнулся.
– В том-то и дело, мужик, – сказал он, – что сегодня до двенадцати часов выставка обыкновенная, да посетители на ней не совсем обыкновенные.
– Спасибо за разъяснение, дорогой товарищ, – язвительно поблагодарил инструктор спецназа ГРУ охранника, – приму к сведению.
Он достал из кармана мобильный аппарат и набрал номер телефона человека, который пригласил его на эту тусовку.
– Але… – раздался голос Ивана Павловца. – Кто это?
– Тот, кого ты приглашал к себе в гости на выставку, – усмехнулся Забродов.
– Илларион?!
– Он самый, Ваня, – подтвердил седовласый пенсионер.
– Ты где?
– На входе, – сообщил Забродов.
– Так чего ты там топчешься, – недовольно и даже с некоторыми нотками раздражения в голосе воскликнул Павловец, – давай проходи в зал.
Илларион Константинович в свою очередь недовольно фыркнул и произнес:
– Ваня, мне нужно не твое устное приглашение, а официальный пригласительный билет!
– О, черт! – зло воскликнул реставратор. – Совсем забыл! Извини, Ларик, я сейчас спущусь.
– Ладно.
– Только никуда не уходи! – встревоженно попросил художник.
– Не беспокойся, – успокоил инструктор спецназа ГРУ, – не для того я перся через весь город, чтобы лишь пообщаться с тобой по телефону у входа в музей.
– Извини, Ларик, – пробасил художник, – я уже бегу…
– Ладно… Жду!
Илларион, пообещав собеседнику обождать его, отключил сотовый аппарат и положил его в карман куртки.
– Илларион! – раздался радостный голос Ивана Павловца.
Полковник ГРУ в отставке, услышав свое имя, обернулся и увидел, как его приятель спускается по лестнице, размахивая пригласительным билетом.
Поравнявшись с охранниками, художник развернул пригласительный
– Этот человек со мной, – показав пальцем на Забродова, произнес художник-реставратор.
Охранники, нахмурившись, кивнули.
– Пошли, Илларион, – сказал Павловец, – мне нужно тебе кое-что рассказать.
– Я слушаю…
Художник-реставратор испуганно осмотрелся по сторонам.
– Не сейчас, Илларион, – возразил он, – и не здесь!
Забродов посмотрел на приятеля, озабоченно нахмурив брови. Полковнику не нравились загадки, а Иван их начал задавать ему уже с самого утра.
Посетителей в залах музея было немного, что, впрочем, не удивило Забродова, так как выставка для всеобщего обозрения начинала работать только с двенадцати часов. Однако, бросив взгляд по сторонам, Илларион Константинович отметил, что здесь собрались не столько ценители высокого искусства, сколько высокопоставленные чиновники, крутые бизнесмены, а возможно, и теневые толстосумы…
– Знатная публика тут у вас, Ваня, – тихо прошептал инструктор спецназа ГРУ товарищу, чувствуя на себе пристальные взгляды крепких парней, по всей видимости телохранителей элитных посетителей художественной выставки.
– Сливки, Константинович, – коротко ответил реставратор Забродову.
– Я это уже понял, Ваня, – кивнул седовласый пенсионер и ухмыльнулся. – Тут, братишка, похоже, воровской сходняк.
– Тише, Ларик, – сконфузившись, прошептал реставратор. – Тут тусуются и художники, и чиновники из Министерства культуры… – Павловец кивнул в сторону лысого крупного мужчины в сером костюме с галстуком. – Да и сам министр тут бродит!
Илларион Константинович уважительно повел бровью. Однако его внимание привлек не министр культуры, а пожилой, с большими залысинами человек неброской внешности с воинской выправкой. Как показалось инструктору спецназа ГРУ, он узнал его, хотя прошло немало времени с последней их встречи.
– Понятно…
Подойдя к небольших размеров картине, висевшей на стене у входа, Забродов посмотрел на полотно: там была нарисована то ли женщина, то ли плакучая ива, то ли некое мистическое существо.
– Сюрреализм? – неуверенно поинтересовался полковник ГРУ в отставке. – Или какое-то новое веяние в искусстве?
– Фуфло, – небрежно ответил художник-реставратор.
– А как фамилия этого гениального художника? – спросил Забродов.
– Не помню, Илларион, – честно признался художник, – то ли Тюпкин, то ли Люпкин, то ли еще как-то в этом роде… А… – вдруг вспомнил он. – Аташинго!
Реставратор указал кивком в угол выставочного зала, где невысокий чернявый парень, прилежно размахивая руками, что-то рассказывал молодым симпатичным дамам с длинными от бедра ногами.