Инструменты взаимодействия
Шрифт:
В последнюю секунду он поймал ее крик левой ладонью, но это было его последнее разумное действие. Животный инстинкт взял верх, и он был весь в чувствах, весь в настойчивости. Жесткая хватка ее киски заставила его поблагодарить за презерватив, потому что без него он бы немедленно кончил. Она была скользкой, горячей и пульсировала вокруг него, заставляя его яйца наполняться невыносимым давлением. Лучшая в его жизни. Лучшая в следующей жизни и в той, что будет после нее, а он еще даже не трахнул ее как следует.
Пора это исправить.
Ногти Бетани вонзились в его задницу,
— Хорошо, что в этом доме толстые стены, — прошептал он ей в рот, толкаясь-толкаясь-толкаясь своим членом в нее. — Ты маленькая крикунья, детка?
— Нет, — выдохнула она.
Он положил ее ноги себе на плечи и сильно надавил.
— Теперь это так. — Господи. То, как она подходила ему, было преступно. Он продолжал жестко входить в нее, ища свободное место, чтобы заполнить ее всем своим членом, но его не было. Это не помешало ему сложить ее пополам, пытаясь найти это — и вот. Там. Теперь она вбирала в себя его всего, такая влажная, гостеприимная и уютная.
— Такое чувство, что я ждал всю свою жизнь, чтобы испортить эту киску, детка, — хрипло прохрипел он ей в шею. — Ты даже не представляешь. Знал, что это будет мое.
— Так и есть. — Их рты столкнулись в серии жестких, стонущих поцелуев. — Это твое. Я тоже чувствую себя твоей.
— Да. Боже мой, да.
Чувство собственничества заставило его сжимать зубы на пульсе у нее на шее, заставило его опустить ее ноги обратно и раздвинуть их на матрасе, его нижняя часть тела двигалась, его рот был везде, куда он мог дотянуться. Поглаживая ее шею, посасывая ее соски, ее рот.
— Что это было за дерьмо, о котором ты раньше беспокоилась? — Он лизнул дорожку между ее подпрыгивающими сиськами. — Парень присутствует во время секса? Черт возьми, да, это так. Как и ты. Твое присутствие вызывает у меня желание съесть тебя живьем.
Когда он повторил слова, которые она сказала ему на свадьбе, ее глаза вспыхнули, и он увидел в них любовь. Он увидел это, черт возьми, и намотал его на свою грудь, сплетя его с любовью, которую он испытывал к ней. Удивительное открытие этого сделало его слабым на долю секунды, и Бетани использовала это в своих интересах, перевернув его на спину, не разрывая их связь.
— Ты действительно слушаешь, когда я говорю, — сказала она с придыханием. — Теперь у тебя неприятности.
Он приподнял бедра и с благоговением наблюдал, как Бетани снимает с себя платье, открывая ему вид. Бетани Касл, красиво обнаженная, сидит на его члене. Не говоря уже о том, что смотрела на него так, как будто он был очень хорошим мальчиком. Кто-то там, на небесах, любил его.
— Я не возражаю против такого рода неприятностей. — Он перекатился на поясницу, покачивая ее вверх и назад. — Прокатись на нем, дорогая. Заставь нас кончить.
Используя его плечи для равновесия, она скользила своей киской вверх и вниз по его стволу, проверяя давление, раз, два, о… черт. А потом она упала ему на грудь и начала двигать бедрами, усиливая это последнее давление в основании его позвоночника.
— Ах, Господи. Я недолго пробуду в этом мире. — Он хлопнул ладонями по ее ягодицам и грубо
Бетани, всегда отличница, сделала то, что он видел только в порно. Она обхватила его колени ступнями и работала с ним, как на гребаной пружине, и он не мог продержаться дольше десяти секунд. Не с ее открытым от удовольствия ртом, трясущимися грудями и возбужденной киской вокруг него, как будто она собиралась снова кончить.
Вот так она и поступила, ее ногти царапали его грудь, ее тело опускалось вниз, чтобы тереться и прокладывать свой путь через ее кульминацию. Это было слишком — видеть, как она выходит за пределы своей головы и берет. Берет у него.
Он мчался по небу, хотя слепыми глазами не мог видеть ничего из того, что его окружало. Только знал, что он был окутан бесконечными просторами, и его тело было рабом облегчения. Бля. Черт. Боже. Он кончил и, казалось, это продолжалось вечно, разрывая его мышцы и горло. Это он рычал, как зверь?
ДА. И это была Бетани, прерывисто стонущая ему в шею, ее потное тело, истощенное на нем. Он снова вернулся на землю, но каким-то образом все еще находился и на небесах. Потому что она была там.
Они лежали так долгие минуты, их дыхание и сердцебиение синхронизировались, тела меняли форму, приспосабливаясь друг к другу. Наконец, ответственность постучала, и Уэс уложил Бетани на бок, поцеловав ее в плечо, прежде чем избавиться от презерватива.
Мгновение спустя он вернулся в спальню, чтобы присоединиться к Бетани, удивляясь, как быстро она вернулась в свою голову, и уже горя желанием помочь ей выползти обратно.
Она лежала на боку, наблюдая за ним широко раскрытыми, немигающими глазами.
— Привет.
Уэс лег в постель, притянул женщину к своей груди и крепко поцеловал ее в лоб.
— Привет. Ты была невероятна. Я разоренный человек. Я никогда в своей чертовой жизни не кончал так сильно. И мы можем вернуться к переосмыслению всего утром.
Ее напряжение сохранялось еще шесть секунд, затем она завернулась в Уэса, как будто он был ее любимым одеялом, и замерла.
Боясь разрушить совершенство момента, ночи, он прошептал:
— Я люблю тебя, — в темноту.
Глава двадцать первая
Впервые в своей взрослой жизни Бетани проснулась от звука детского голоса. Сначала он был далеким, каким-то приглушенным, а потом стал очень громким и прямо ей в ухо.
— Эльза! — завизжал ребенок. — Дядя Уэс, у тебя была ночевка?
О Боже.
О Боже.
Глаза Бетани распахнулись, определяя по лучам солнечного света рисующих на стене, что прошло уже много времени после ее обычного пробуждения в шесть утра, Утренняя йога: пропущено. Прошлой ночью она заснула в постели Уэса. Нет, подожди. Что это было? Рука, лежащая на ее бедре. Ее обнаженное бедро? Эти кончики пальцев были в опасной близости от Земли Обетованной, а в комнате был ребенок. Его племянница. Как они собирались объяснить ей это? Как она собиралась объяснить это самой себе?