Интеграция
Шрифт:
— Да ладно тебе, «Инженер», — шучу я.
«Несмешная шутка», — хотел я сказать, но в последний момент скорректировал свою фразу и сказал так:
— Да ты охренел что ли так шутить? — выдал я. — В наши дни ведь такое запросто могло произойти.
— Ахахаха, — продолжал смеяться командир. — Ладно, Макс, шевелись уже. Нас заждались там, наверху.
И снова мне его слова не понравились. Они были с каким-то двойным смыслом. Причём один из этих смыслов мне был совсем не по душе.
Я, конечно, знал, что Порохов любитель пошутить вот таким образом. И довольно часто его даже в чёрный юмор уносило. Но вот
— Слыш, профессор, — спустя пару минут снова активизировался «Порох». Только в этот раз он решил поговорить по голосовой связи с нашими операторами. — Если серьёзно, а откуда дети на этой базе? Насколько я знаю, на режимных объектах несовершеннолетним не место.
— Какие дети? — со смешком переспросил Бессмертнов.
— Не смешно, — тут же отреагировал я.
Нашлись тут, юмористы.
— Есть, как минимум, три причины, — не придав значения моему замечанию, продолжал профессор. — Во-первых, не все учёные соглашаются на работу в столь отдалённых местах без своих семей. Как правило, с такими специалистами быстро прекращают вести диалог и больше не приглашают на данную работу. Но есть исключения. Это такие высококвалифицированные кадры, которых заменить невозможно никем. Во-вторых, есть одарённые дети, которым неуютно обучаться в обычных школах. Некоторых из них тоже привлекают в подобные места. И тут они получают очень нестандартное образование, а затем из них вырастают настоящие гении. Не всегда, конечно, но часто.
— Хотите сказать, что некоторые работники жили на базе вместе со своими семьями? — удивился я.
— Нет, семьи, как правило, живут в отеле, в который вы сейчас направляетесь, — ответил «Бессмертный». — Но и тут бывают исключения. Например, та девочка, которая подарила вам игрушку. Это единственная дочь… — на это месте профессор запнулся. — В общем, у этой девочки и раньше не было никого, кроме мамы. А теперь она и вовсе осталась одна.
От слов Бессмертного аж кошки заскребли на душе. Порою на самые простые вопросы бывают настолько сложные ответы, что даже жалеешь, что спросил.
Но Порохов и не думал останавливаться. И потому продолжал задавать вопросы:
— А в третью категорию кто входил?
— Это ещё печальнее история, — голос профессора к этому моменту уже полностью пропитался грустью. — В третью категорию входили люди (не только дети) с неизлечимыми болезнями. Для них здесь были созданы условия, чтобы они смогли прожить, как можно дольше. А, если повезёт найти лекарство…
В этот момент связь пропала. А дрон, летевший вслед за нами, грохнулся на ступени.
— Что ж, — посмотрев на разбитый квадрокоптер, обыденным голосом произнёс командир. — Похоже, мы уже близко к поверхности.
Обрыв связи не стало чем-то удивительным простой причине, что нас предупреждали об этом. Нам заранее сказали, что как только мы поднимемся до определенной отметки, связь с людьми из бункера.
Следовательно, до выхода на поверхность нам осталось не больше десяти лестничных пролётов.
Оставшийся путь мы преодолели без шуточек Порохова. Да и вообще в этот момент было не до разговоров. Я всё размышлял над словами профессора. Никогда бы не подумал, что бывают вот такие случаи. В то время, как одни люди живут
Осталось пара лестничных маршей. Сердце в груди колотилось так, что вибрация расходилась по всему телу. Вот-вот настанет момент, к которому мы так долго шли. Ради которого преодолели столько препятствий.
Я почти не сводил глаз со списка участников нашего отряда. Я всё ждал, когда те подсветятся зелёным и с ними можно будет связаться.
И вот лестница была позади, а мы оказались в небольшом фойе. Это помещение предназначалось для того, чтобы скрыть от посторонних глаз лифт и лестницу, ведущие в подземнуй бункер.
Ещё одна дверь и мы выйдем в служебные помещения для сотрудников отеля.
— Готов? — Порохов подошёл к двустворчатой двери. Прислонился к одной из створок стальной ладонью, в готовности толкнуть её.
— Открывай, — ответил я. И на всякий случай снял оружие с предохранителя.
Глава 20
Фанатики
Рязань-ЭКСПО.
Подземные железнодорожные пути.
3 июня 2024 года.
Московское время — 18:30.
Аномальное время — 15:01.
Выжившие на Comic Con буквально опешили при виде заставших их врасплох солдат. Несмотря на то, что и сами они вот уже почти два месяца держат в руках оружие и привыкли к сражениям, эти военные заставили их испугаться, как никогда.
Десяток стволов прямо сейчас были направлены в их сторону. И держали это оружие люди с такими уверенными лицами, что без лишних слов было понятно — эти ребята не шутки шутить сюда пришли. А от одного из них так и вовсе постоянно срывались кривые росчерки молний, что придавало прибывшим бойцам ещё более устрашающий вид.
Но больше всех пугал, пожалуй, даже пулеметчик, управляющий электричеством. А огнемётчик. Этот парень явно давал понять, что огонь не пуля. Пламени избежать не получится ни у кого. И потому в случае неповиновения не уцелеет никто.
— Так-то лучше, — проговорил «Кулак», глядя, как полсотни выживших начали опускаться на землю. На ногах оставались только люди в экзокостюмах.
— А нам что делать? — спросил один из операторов такого костюма.
— Не шевелиться, — сразу же ответил ему капитан Кулаков. А затем по голосовой связи обратился к Фёдору. — Разводной, взломать системы их костюмов можешь, чтобы они чего не учудили?
— Нет, — ответил «Ключ», — я же не хакер.
— Так, вы, пятеро, — кивнул «Кулак» на тех, кто был в экзоскелетах. — Стоите на месте и не шевелитесь. Чуть что, и наш «Рейден» сразу поджарит вас молнией? Усекли?
Те сразу же подтвердили ясность полученной команды и замерли.
Никто из выживших на Comic Con даже не пытался оказать сопротивления. Несмотря на закалку в боях против тварей, сейчас они впервые увидели направленное на них огнестрельное оружие. И это это подействовало на них лучше любого словесного убеждения. Ко встрече с противником, который может стрелять в ответ, выжившие явно не были готовы.