Интеллект в подарок
Шрифт:
Он повернулся ко мне и спросил:
— А вы где стрелять учились, товарищ майор?
— Я в прошлом году окончил артиллерийское отделение ОБВШ, — товарищ майор.
— И где служили после выпуска?
— В 11-й механизированной армии Белорусского фронта, участник Освободительного похода, потом принимал участие в боях на Халхин-Голе, потом Зимняя война и совсем недавно вернулся из Испании. Прошёл все ступеньки от отделённого до командира стрелковой роты и командира оперативного отдела штаба батальона.
— Учился на артиллериста, а попал в пехоту, — покачал головой майор. — Что же, такое
— Из пушки тоже довелось пострелять, однажды пришлось принять командование батареей и ничего, справился, даже благодарность от командира полка заслужил.
— Как же вы командовали? — ехидно спросил один из слушающих наш разговор командиров. — Или в Испании все русский язык уже выучили?
— Я перед училищем мехмат МГУ окончил и там учил испанский язык. Преподавала нам испанка и неплохо преподавала, скажу я вам. В Испании у меня с этим никаких проблем не было. И я всё понимал и меня понимали.
Закончил я последнюю фразу на испанском языке. Тут разговор вновь свернул на вступительные экзамены.
— Значит, и здесь вы в качестве иностранного языка будете сдавать испанский язык? — спросил ещё один из слушателей нашего разговора, капитан, судя по шпале в петлице.
— Нет, немецкий всё же я знаю лучше, — ответил я на немецком.
Практически все командиры, что стояли вокруг нас с Леонидом и майором, поняли, что я сказал, и кто-то из них поднял вверх большой палец и прокомментировал:
— Довольно чистый хох-дойч.
— Ни хрена себе молодёжь пошла, — не сдержался командир, лет тридцати, ещё один из трёх капитанов, бывших в нашей компании.
— Вот, что я всем вам скажу, товарищи, — обратился ко всем сразу майор. — Не обольщайтесь высокими оценками и не расстраивайтесь от полученной тройки. Все ещё впереди. Нам предстоит ещё семь экзаменов, и каждый из них мы сможем благополучно завалить. Я немного в юности увлекался шахматами. В 1925 году в Москве был международный шахматный турнир, в котором принимал участие некий Тартаковер, если я не ошибаюсь польский мастер, который прославился своими остроумными афоризмами. Он, кстати выходец из России. Так вот ему приписывают следующее высказывание: "Шахматную партию испортить никогда не поздно". Я хочу поздравить всех нас с успешным началом вступительных экзаменов и пожелать каждому доиграть свою партию до конца и не испортить её.
— Спасибо за поддержку, товарищ майор, — ответил кто-то из присутствующих.
Вновь около нас появился инструктор, который привёл с собой ещё одну группу экзаменующихся и пригласил всех следовать за ним к месту общего сбора — на плац академии.
Несколькими часами ранее. Полигон военной академии имени М.В. Фрунзе.
Леонид Панюшев бежал из последних сил, держась за высоким пехотным майором, бежавшим легко и размеренно. Было видно, что если он пожелает, то может легко прибавить столько, сколько надо, а раз этого не делает, значит, точно знает какой нужно держать темп бега для выполнения норматива. Шло последнее беговое упражнение — марш-бросок на 6 километров. По условиям экзамена его выполняли налегке, без оружия и вещмешка, но в обмундировании, то есть, в сапогах,
Половина дистанции позади. Вдруг неожиданно полегчало, словно пришло второе дыхание. Боль в желудке, которая донимала его после завтрака все утро, куда-то пропала. Если как следует не позавтракать, то вряд ли ему хватило бы сил сегодня. А после плотного завтрака у него привычно ныл желудок. Врач сказал ему, что подозревает гастрит или даже язву и посоветовал посидеть годик на диете и регулярно пить "Боржоми". А где брать этот "Боржоми" в Белорусских лесах, где служил после окончания училища лейтенант Панюшев, врач почему-то не сказал.
Мысли Леонида скользнули на прошедшую в начале лета проверку его полка. Проверяли по многим показателям, но взвод Панюшева, который он принял в прошлом году после окончания училища, в стрельбах из винтовки и ручного пулемёта показал лучший результат в полку и его после окончания проверки перевели на должность комроты, повысив в звании. Так он стал старшим лейтенантом, а потом командир полка вызвал его к себе и сказал:
— Пиши рапорт на отпуск по случаю сдачи экзаменов в военную академию имени М.В. Фрунзе.
— Я, скорее всего, не пройду, там говорят очень жёсткий отбор.
— Жёсткий отбор во всех академиях, а ты всё-таки выпускник пехотного училища, так что тебе только туда, в других ты спец предметы завалишь, или ты у нас тут за год летать научился? — пошутил комполка. — Время для подготовки ещё есть, полистай учебники, вспомни всё, что учил и вперёд, смело и не оглядываясь назад. Если сейчас время упустишь, то неизвестно, когда у тебя ещё появится такая возможность. Ты ведь с отличием училище окончил?
Леонид кивнул.
— Ну вот, значит, после года службы имеешь право на поступление в академию, и часть экзаменов тебе зачтут. А раз имеешь такое право, то нужно его использовать, и никто возражать не будет. Если поступишь, то будешь каждый день своё "Боржоми" пить.
Панюшев удивлённо посмотрел на комполка. Майор заметил его взгляд и засмеялся:
— Запомни, старший лейтенант, в любой военной части всё про всех знают, ничего не скроешь, здесь каждый на виду.
Но, вот уж близок финиш, и Панюшев стиснув зубы бежал, не отставая от этого майора, понимая, что он добежал эту дистанцию только благодаря ему. Леонид пересекает финишную черту и останавливается, тяжело дыша и перегнувшись в поясе. А майор, за которым он бежал, шёл спокойно, словно на прогулке и ни капельки не задохнувшись.
Дальше всё для него стало проще, словно действительно открылось второе дыхание. Отлично бросил гранату, великолепно прыгал как в длину, так и в высоту. В прыжке в высоту он к своему удивлению побил свой собственный личный рекорд, выполнив норму 1-го спортивного разряда, выпрыгнув на 155 см. Это при его росте в 174 см. Майор прыгнул 150 см и дальше прыгать не стал. Кстати, у них в команде было два майора и три капитана, остальные были старшими лейтенантами. Основной контингент поступающих имел звания старших лейтенантов и капитанов. Майоры встречались столь же редко, как и просто лейтенанты. Панюшев видел даже одного полковника. Но это было рано утром, потом он ему на глаза уже не попадался.