Интеллигенция на пепелище родной страны
Шрифт:
7. Вплоть до перестройки Россия (СССР) жила, по выражению Менделеева, "бытом военного времени" — лучшие ресурсы направляла на военные нужды. Как бы мы ни оценивали сегодня эту политику, она не была абсурдной и имела под собой исторические основания. Ее надо принять как факт. Вспомним, как У.Фостеp, министp пpи Тpумене и пpи Кеннеди, обосновывал удвоение военных pасходов США: это, мол, заставит СССР сделать то же самое и "лишит pусский наpод тpети и так очень скудных товаров наpодного потpебления, котоpыми он pасполагает".
Та часть хозяйства, которая работала на оборону, не подчинялась критериям экономической эффективности (а по иным критериям она была весьма эффективной). По оценкам экспертов,
Не могу не сделать здесь лирического отступления. Сегодня интеллигенция России "как бы забыла" о холодной войне и считает гонку вооружений в СССР признаком идиотизма советской системы. Думаю, здесь отключение исторической памяти подкрепляется нечистой совестью человека, смутно сознающего, что его мозги промыты "Голосом Америки". Но заметьте: ни один военный из демократов не взял на себя смелость заявить, что вооружаться не было нужды.
Сегодня мы получаем кое-какой доступ к документам холодной войны. Сразу после так любимой демократами речи Черчилля в Фултоне было собрано совещание пpомышленных магнатов США фоpмулиpуется. Вот выдержки из резолюции: "Россия — азиатская деспотия, пpимитивная, меpзкая и хищная, воздвигнутая на пиpамиде из человеческих костей, умелая лишь в своей наглости, пpедательстве и теppоpизме" — это о союзнике, который вчера спасал тебя в Арденнах. И вывод: чтобы блокировать Россию, США должны получить пpаво контpоля за пpомышленностью всех стpан и pазместить свои лучшие атомные бомбы "во всех pегионах миpа, где есть хоть какие-то основания подозpевать уклонение от такого контpоля или заговоp пpотив этого поpядка, а на деле немедленно и без всяких колебаний сбpасывать эти бомбы везде, где это целесообpазно". Это надо читать, вдумываясь в каждое слово.
У меня лично при обсуждении гонки вооружений встает другой образ. В 1956 г. в МГУ вел у нас занятия по общевойсковой подготовке молодой красивый майор. Объясняя автомат Калашникова, он взял его в руки, как драгоценность, и сказал: "Ребята! Вы — счастливое поколение. Вы становитесь мужчинами, имея этот прекрасный автомат". И вдруг побледнел, губы задергались, так что мы перепугались, подумали: контуженный. На перемене он объяснил. Ему вспомнилось, как в 1941 г. их, курсантов пехотного училища, бросили остановить прорыв немцев. Оружия не было. Они заклепали учебные винтовки, но и тех была одна на троих. И он бежал в атаку рядом с другом и ждал, когда того убьют — очень не хотелось умирать, не сделав ни одного выстрела. Я поражаюсь тому, что многие из сидевших вместе со мной в той аудитории на 8-м этаже главного здания МГУ, это забыли.
Знаю, что для многих все это — слишком сложные и отвлеченные рассуждения. Вспомним совсем грубый тезис, в котором, похоже, тоже мало кто осмеливается сомневаться. Суть его в том, что плановая экономика оказалась неконкурентоспособной. Мол, худо-бедно тянула, с голоду не подыхали, но соревнование с Западом проиграла. Так оставим пока в стороне сложные понятия лучше-хуже, эффективно и т.п., а разберем вещь абсолютную: конкурентоспособность товаров.
Это проще, ибо товар, после того как произведен, отчуждается от производителя
Рассмотрим три очень сложных товара: алюминий, антибиотики, поездка на метро. Чистый алюминий — идеальный случай товара, на котором идеология, экономический строй и т.д. не оставляют никакого следа. Ему даже дизайн не нужен, только установленный по мировым стандартам состав. СССР производил много этого товара, и по такой низкой цене, что с самого начала перестройки к нам хлынули жулики, которые скупали алюминиевую посуду, сплющивали ее под прессом и отправляли на свою рыночную родину. Вывод: по такой важной для современной технологии позиции как алюминий советская экономика производила товар, побеждавший всех своих конкурентов.
Возьмем антибиотики. Передо мной тюбик глазной мази из тетрациклина, тонкая штучка. Из последних партий советского продукта. Цена 9 коп. Как-то за границей после сильного ветра заболели у меня глаза, и пришлось мне купить такой же тюбик. Почти 4 доллара. Абсолютно такой же (видно, на Казанском фармзаводе та же импортная линия для упаковки). Как химик, я знаю, что наш тетрациклин — очень хорошего качества. Можно считать, что у меня в руке — два товара с идентичной полезностью. Различие — в цене. Когда был произведен советский тюбик, у нас на черном рынке давали за доллар 10 руб. Значит, цена нашего тюбика была 0,009 доллара. Девять тысячных! Были кое-какие дотации, но это мелочь, менее тех же 9 коп. Важно, что СССР производил товар с розничной ценой в 4 тысячи раз ниже, чем на Западе. Если бы он мог выбросить на рынок этот товар пусть по 2 доллара, то разорил бы всех конкурентов, а на полученную огромную прибыль мог бы расширить производство настолько, что обеспечил бы весь мир.
Наконец, метро. "Произвести" одну поездку — значит приобрести и соединить огромное количество разных ресурсов, производимых страной (НИОКР, стройматериалы, машины, энергия, кадры). Сумма этих ресурсов производилась в СССР за 5,1 коп (с людей брали 5 коп, но не будем мелочиться). По качеству наше метро даже сегодня намного лучше, чем в Нью Йорке — это, скрипя зубами, признает даже Геннадий Хазанов. В США сумма ресурсов для обеспечения одной поездки на метро в Нью Йорке производится за 1,5 доллара (плюс дотации мэрии, нам неизвестные). Итак, если бы могли выйти на рынок в этой сфере, мы предожили бы ту же (или лучшую) услугу по цене 0,005 доллара — против 1,5 доллара. В три тысячи раз дешевле! И не надо никаких сказочек про громадные дотации государства — у метро их было 0,1 коп. на поездку. Да и не может государство никакими дотациями покрыть разницу в тысячи раз, а если может, то это дела не меняет. Значит, какая-то другая часть экономики так сверхэффективна, что позволяет концентрировать у государства совершенно немыслимые средства.
И то же самое — по всем товарам, куда ни глянь. Вспомните: ведь 99 проц. людей поверили, будто колхозы по сравнению с западным фермером неконкурентоспособны. Нам даже показывают по ТВ, как недосягаемый идеал, "эффективных" финляндских фермеров, целый сериал. Но это же чушь! С 1985 по 1989 г. средняя себестоимость тонны зерна в колхозах была 95 руб, а фермерская цена тонны пшеницы в Финляндии 482 долл. Доллара! Колхозник мог выбросить на финский рынок пшеницу в 10 раз дешевле, чем фермер — и при этом имел бы прибыль 500 проц. Кто же из них неконкурентоспособен?