Интересная охота (Веня Лавочкин -2)
Шрифт:
______________________________________________________
Расстояние было меньше трех метров и переснаряжать ружье пулей было совершенно некогда, так-что стрелял Веня тем, чем мог - имевшейся в стволе дробью ‘семеркой’. А после выстрела добил смертельно израненного и ошалевшего от такой невероятной жестокости медведя длинным кинжалом, на лезвии которого еще можно было увидеть полузатертую от времени и частого контакта со шлифовальным камнем надпись “Meine Ehre heisst Treue”*.
_____________________________________________________
* “Meine Ehre heisst Treue” -
______________________________________________________
Данный раритет еще дед принес с полей великой отечественной войны, как память о недолгой, но плодотворной встрече с офицером СС, который собственно, пребывая в полном восхищении от умения Ивана Афанасьевича Лавочкина стрелять навскидку из ‘нагана’ и подарил ему этот кинжал вместе со всем остальным своим обмундированием и табельным оружием.
Собственно, последней фразой, произнесенной немцем, после того как Лавочкин, от всей своей щедрой сибирской души преподнес ему небольшой, но памятный сувенир - семимиллиметровую пулю с занесением в грудную клетку, - было: ‘Ich hoffe, du landest in der Holle, verdammter Kommunist*’, каковую фразу слабо разбирающийся в языках потомственный охотник и понял как: ‘Завещаю тебе все свое имущество, уважаемый Иван Афанасьевич’.
Чиниться и отнекиваться он, разумеется, не стал, и споро закопав офицера под ближайшей елкой, отправился дальше, искать новых немцев для участия в соревновании по скоростной стрельбе навскидку. С тех пор, этот кинжал, верой и правдой служил вот уже трем поколениям Лавочкиных в качестве отличного охотничьего ножа.
__________________________________________________
* Ich hoffe, du landest in der Holle, verdammter Kommunist - Я надеюсь, ты попадёшь в ад, проклятый коммунист (нем.)
_________________________________________________
Фашистский кинжал, в очередной раз подтвердил высокую репутацию немецкой стали, без особого напряжения позволив ‘добрать’ тяжелораненого медведя.
Эту историю Веня и преподнес друзьям, после их настойчивых требований, в качестве ‘охотничьей истории’. Но увы, ни понимания, ни восхищения его умением и мужественностью, данный рассказ не вызвал.
– Медведя ‘семеркой’? Веня, да ты совесть-то имей. Урежь осетра!* - возмутился Гена, разливая по стопкам очередную бутылку.
___________________________________________________________
* Урежь осетра.
– Здесь намек на один весьма известный в охотничьей среде анекдот:
Двое перепились и бахвалятся друг перед другом.
– Поехал я, как-то, с мужиками на рыбалку. Ну я забрасываю - взяло! Я давай тащить - не могу. Мужики ко мне на помощь. Тянули целый час и вытащили осетра на восемь метров.
– Ну ты гонишь!
– Да я сам измерял, мужики измеряли - восемь метров, не больше, не меньше!
– Не, гонишь. Осетры, самое большее 5 метров бывают, я сам читал. Урежь осетра-то!
– Нет, восемь!
– Да ладно, давай я лучше тебе свою историю расскажу. Пошел я давеча на охоту. Взял с собой свою канадскую помповушку, которая наповал бьет. Оборачиваюсь - морда лосиная.
– Бах! бах! Всех пострелял - 5 человек. Отдышался, гляжу вверх - мам дорогая!
– на косогоре “Икарус” стоит с пассажирами. Все на меня из окон пялятся. 150 человек! Я тебя Христом Богом прошу - урежь осетра, а то я их всех сейчас в расход пущу!
____________________________________________________________
– Да чтоб мне провалиться, если хоть слово соврал!
– звучащее в устах собутыльника недоверие здорово оскорбило правдивейшего из всех сюрвайверов и честнейшего из гномов.
– Да пусть меня сей же час черти заберут, если это было не так!
– громко и отчетливо произнес Веня, и внезапно ощутил что он куда-то стремительно падает.
***
В приемной властелина ада, Его Всетемнейшества князя Люцифера было шумно. Очень шумно!
– Это как понимать прикажете?
– грозный крик первого заместителя всетемнейшего владыки, могучего лорда Вельзевула разносился под сводчатыми готическими потолками, с размаху обрушиваясь на покорно склоненные рогатые головы подчиненных.
– Стоило только нашему повелителю ненадолго отвлечься, музыку послушать, и что? Приток душ немедленно уменьшился! По сравнению с прошлым десятилетием показатели упали почти на тридцать процентов! А с позапрошлым? Ныне и половины того потока не собираем! Что, люди грешить перестали? Святость в моду вошла?
– раздраженно вопросил Вельзевул и ткнул длинным когтем в кнопку включения висящего в приемной телевизора.
Комната наполнилась звуками незамысловатой музыки, на экране замелькали полуобнаженные красотки, и хриплый голос затянул: ‘… девочка пай, рядом жиган и уркаган…’
Довольно улыбнувшись, Вельзевул взял пульт управления и нажал следующую кнопку.
– ‘В результате массовой драки…’ - послышался приятный женский голос, и на экране появилось симпатичное лицо телеведущей одного из крупнейших новостных каналов. Улыбка на лице заместителя Люцифера увеличилась, обнажив длинные, острые клыки с канавками для впрыскивания яда. Он вновь нажал на кнопку переключения каналов.
– ‘Немедленно после моего избрания, я обещаю существенное увеличение пенсий и зарплат, пересмотр и понижение тарифов на ЖКХ и электричество, открытие новых, дешевых и общедоступных детских садов. Наша партия давно известна своей всемерной заботой о простых людях и отчаянной борьбой с чиновничьими злоупотреблениями… - невысокий, лысоватый мужчина с горбатым носом и честным, открытым и располагающим взглядом профессионального мошенника решительно рубанул ребром ладони по воздуху.
– Ну вот - довольно протянул архидемон, нажав на кнопку выключения и ласково протер экран отключившегося агрегата.
– не стали люди меньше грешить. Не стали! А значит, уменьшение клиентуры - сугубо наша недоработка. Точнее - ваша!
– Он вновь сурово оглядел покаянно опущенные затылки чертей.