Интересно жить на свете
Шрифт:
Р у к а в и ш н и к о в. Откуда они все знают, что я здесь? (Берет трубку.) Слушаю. Корреспондент Калашникова? Добрый день. От меня интервью? Какое интервью? Фу, опять… да нет же, нет — открыт будет новый ресторан… (Слушает.) Детский сад? (Слушает.) Поддерживаете мнение ЖЭКа? Газета выступит… С критикой? И вам поручили статью написать?.. (Пауза.) Ну, что ж… Одно могу сказать: не надо, друзья мои, торопиться… Я говорю — не нужно. Почему? Да потому что… ресторан еще не открыт. Сейчас идет ремонт здания. И если мы найдем, изыщем средства на детский сад…
Н
Р у к а в и ш н и к о в. Вот здесь подсказывают — предприятия, дескать, пойдут навстречу. Я думаю, мы, в горсовете, пересмотрим этот вопрос. (Громче.) Пересмотрим, говорю. Так и скажите редактору. Что? А вот тогда уж… и приходите за интервью. В среду исполком. Будьте здоровы. (Опустил трубку. Молчание. К Нине Леонтьевне.) Ну и дотошный же вы народ, женщины! Все равно настоите на своем. (Пауза.) А у меня, знаете… мелькнула одна мысль. Делать — так уж с размахом. В таком здании можно оборудовать показательный детский сад… (Щедро.) На пятьдесят детей. А может, персон на сто?! И именно образцово-показательный! А? Такой, какого нет и в области! Что?..
Н и н а Л е о н т ь е в н а (с улыбкой). Сильны человеческие слабости.
Вбегает З а п е в а л о в.
З а п е в а л о в. Товарищ Рукавишников, вы здесь?! А я вас в вестибюле дожидаюсь. Там маляры…
Р у к а в и ш н и к о в. «Космос», Запевалов, отпадает.
З а п е в а л о в (не понимая). Простите, что отпадает?
Н и н а Л е о н т ь е в н а. Дом пойдет под ясли, Андрюша.
З а п е в а л о в (ошеломлен). То есть как?! Иван Сергеевич…
Р у к а в и ш н и к о в (вздохнув). Да. Общественность. Вот супруга ваша смешала нам все карты. (Философски.) Вообще… Что можно сказать о дочерях Евы? Женщины — сила! (Похлопывает Запевалова по плечу.) Ничего, Запевалов, мы свое еще возьмем. Директором будешь. А сейчас с рестораном, пожалуй, действительно придется подождать. (Нине Леонтьевне.) Пойдемте посмотрим здание. Ежели делать здесь ясли, детский сад… (Вдруг.) Слушайте, а что, если устроить детскую железную дорогу, а? Поезд с вагонами, миниатюрный тепловоз, дети-диспетчеры… Рядом же огромная территория! А ну, Запевалов, идемте с нами!
Рукавишников и Нина Леонтьевна уходят. Запевалов пошел было за ними, но остановился.
З а п е в а л о в (сокрушенно). Все пропало! А ведь как шло гладко… И кто все порушил? Жена! Собственная жена! (К зрителям, доверительно.) С того самого дня, как стала она носить туфли из крокодиловой кожи, характер у нее определенно изменился. Явное влияние кроко… (Вдруг вспомнив, охватывает голову руками.) Товарищи, я же сестру из Вологды вызвал телеграммой!
Вбегает М и к а.
М и к а (возбужденно). Андрей Васильевич, до чего здорово получается… в моей оригинальной инструментовке. Пойдемте, послушайте… (Хватает Запевалова
З а п е в а л о в (отстраняясь, кричит). Оставьте меня в покое!..
М и к а (отшатнувшись). Что случилось?
З а п е в а л о в. Ресторан рухнул.
М и к а (ошарашен). Как — рухнул? Ремонт еще не начинали, а уже…
З а п е в а л о в. Тетю свою благодари.
М и к а. Нину Леонтьевну?!
З а п е в а л о в. Добилась своего. Вместо ресторана будут детский садик и ясельки.
М и к а. Не может быть!
З а п е в а л о в. Если женщина захочет — все может быть! Потоп, землетрясение, запой у трезвенника…
За сценой шумно заиграл эстрадный оркестр.
М и к а (кричит за кулисы). Прекратите!!! Слышите!..
Но музыка продолжается. Мика бежит к выходу. У дверей наталкивается на входящую ж е н щ и н у солидных габаритов. Женщина, в замысловатой шляпке и пальто, держит в руках чемоданы. Следом за ней появляются д е в о ч к а и м а л ь ч и к, тоже нагруженные вещами. Это приехала сестра Запевалова с детьми. С возгласом «Здравствуй, братец! Вот мы и приехали!» она, раскрыв объятия, устремляется к брату. За сценой продолжается музыка. Запевалов в испуге пятится назад.
Немая сцена.
З а н а в е с.
ДОГОНЯЯ МЕЧТУ
Комедия в одном действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Б у р л а к о в П е т р К у з ь м и ч — директор совхоза «Салют», лет 45.
Л у к о в н и к о в а М а р и я Д е м ь я н о в н а — председатель колхоза «Родимый край», лет 36—37.
З о р и й Б а р м и н — научный сотрудник, 28—30 лет.
Ч в а н к и н Т е р е н т и й Ф о м и ч — экономист, лет под 40.
Л и д а К л ё н о в а — художник-дизайнер, 25 лет.
Наши дни. Лето в разгаре.
Контора совхоза «Салют» в селе Звонцы. Кабинет директора. На стенах плакаты-девизы. Автор предлагает их на выбор: «Будь всегда активен, инициативен», «Имей чувство юмора и цени его у других», «Не бойся опыта, эксперимента», «Будь краток, умей слушать других», «Силен не тот, кто кричит, а тот, кто молчит», «Не раздражайся, лучше улыбнись».
За письменным столом Б у р л а к о в, перед ним Л и д а К л ё н о в а показывает эскизы, наброски.
Б у р л а к о в. Ну что ж, художница, все, что ты тут сотворила, мне нравится. Умница, умница. (Он привык иной раз повторять сказанное.)
Л и д а. Вот еще один интерьер для Дома культуры. Как? Смотрится? Хотелось бы еще, Петр Кузьмич, приобрести большое панно. К односельчанам в гости приехал земляк-космонавт.
Звонит телефон.