Интергалактик

Мару Аги

Как же я ненавижу себя в эти моменты. Достанься Блэю нормальный напарник, у него был бы шанс заработать на свою мечту. Но он заперт здесь, в этой консервной банке, падающей в бесконечной пустоте. Со мной.

Жуткий грохот со стороны

каюты Блэя выдёргивает из навязчивых мыслей о собственной никчемности.

Несусь по коридору. Шум стоит невообразимый, но это не неполадки в системе – это мой друг, впустивший в себя темноту.

– Блэй, открой! Это я!!! – ору, дёргая за ручку двери, он она заперта изнутри. И человек по ту сторону меня сейчас не услышит.

Хватаюсь за поручень на потолке, подтягиваюсь и достаю припрятанную в нише вентиляционного короба монтировку. Начинаю взламывать дверь. Она поддается не сразу.

Под натиском инструмента дверь неохотно, с противным скрежетом, отъезжает в сторону. Вваливаюсь внутрь и удачно уворачиваюсь от летящего прямо в голову предмета. Похоже, Блэй оторвал кусок обшивки от стены…

В каюте темно: световая панель разбита. Подсвечивающийся снаружи иллюминатор давным-давно заварен железным листом в жалкой попытке скрыться от вездесущих глаз бесконечности. Лишь слабый свет из коридора разгоняет сумрак в небольшом пространстве.

С каждым годом приступы Блэя случаются чаще и становятся всё масштабнее. Не видя и не слыша меня сейчас, друг продолжает отрывать

обшивку. По голым рукам из искромсанных ладоней струится кровь. Мне не нужен свет, чтобы заметить новые порезы на его груди и животе. Красные полосы пересекают старые тонкие шрамы, уже успевшие побледнеть, и ещё свежие, затянутые тонкой розовой кожей.

Из груди Блэя рвётся тяжёлое хриплое дыхание. Хватаю друга за запястья, отрывая его руки от смятого металла обшивки. Он вырывается, издав нечеловеческий вопль, но я держу крепко.

Смотрю в глаза напарника и не вижу привычного ярко-зелёного цвета радужки – её поглотила тьма. Вглядываюсь в чернильную бездну зрачков в надежде заметить проблеск узнавания. В этот момент мои пальцы соскальзывают с запястья Блэя – слишком много крови для надёжного сцепления. Он разворачивается, пытаясь освободить вторую руку, но я успеваю обхватить его со спины, прижав локти к торсу и с силой притягивая напарника к себе. Вот так, четвероногим чудовищем, мы врезаемся в стену каюты.

Блэй продолжает сопротивляться ещё какое-то время, но постепенно затихает, истратив все силы до капли. Прижимаюсь спиной к стене и, не выпуская друга из захвата, съезжаю на пол. Острые края отогнутых обшивочных панелей раздирают кожу, но мне плевать. Эта боль сейчас очень кстати: отвлекает от другой, более глубокой.

Конец ознакомительного фрагмента.