Интернат (Женщина-апельсин - 2)
Шрифт:
– Прикажете приготовить еще одну комнату для гостей?– Китаец стоял в поклоне, адвокат не видел его лица. Он мог бы поклясться, что китаец издевается.
***
Адвоката разбудил странный звук. Не открывая глаз, он пытался нашарить на ночном столике часы-будильник. С годами зрение стало портиться, адвокат заставил себя открыть глаза и разглядел стрелки вблизи. Томная русалка обхватывала руками и рыбьим хвостом
Округ циферблата, который показывал три часа десять минут.
В камине светились красным угольки от сгоревших поленьев. В этом слабом свете адвокат
– Извини, - сказала Ева, отхлебывая из бутылки и совершенно не борясь с отрыжкой, - я в неглиже! Из той одежды, которую ты мне приготовил, можно было выбрать только рубашечку. Халата я не нашла, но твой стиль мне нравится. Хотя это и не мой цвет! Будешь?– Она протянула ему почти пустую бутылку вина, адвокат, плохо соображая, покачал головой.– Как хочешь, отличное вино. Знаешь, что мне больше всего в тебе нравится? Твой колпак!
Адвокат поставил на столик часы и медленно снял с головы мягкий фланелевый колпак с кисточкой на длинном свисающем конце. Он сел, откинув четыре одеяла, и потянулся за звонком.
– Не стоит!– Ева медленно покачала туда-сюда бутылкой.– Я очень хотела есть, проснулась и чуть не померла от голода. Пошла искать кухню, планировка твоего дома озадачивает. Почему у тебя спальня рядом с кухней? А кабинет рядом с моей спальней? Так или иначе, но я нашла кухню. Ничего себе кухонька. А твой слуга, этот японец, он не хотел, чтобы я ела салат. Конечно, он объяснял, почему это ему не понравилось, только, понимаешь, такая беда!– Ева подползла на огромной кровати вплотную к адвокату, ему вдруг показалось, что она хочет обнять его, он почувствовал запах вина, но Ева выдернула сзади него подушку, отползла обратно в ноги и приладила подушку себе под спину.– Такая вот беда: я же ни бум-бум в японском! Но Волков!– повысила она голос, заметив, что адвокат шевельнулся и хотел что-то сказать.– Он настоящий воин, его приемы какого хочешь японца сковырнут. А я еще и голодная была, ты же понимаешь.
– Этот Волков, он что, тоже в моем доме?– Адвокат не пользовался охраной уже давно: сомнительных дел не вел.
– Нет, это условно, просто я воспользовалась приемом, которому он меня обучил в Москве, поэтому ты не звони, твой японец не придет.
– А как ты хочешь, чтобы я тебя называл?– Адвокат понял, что Ева выпила слишком много. И салат, должно быть, не помог.
Ева впала в задумчивость. Адвокат нащупал выключатель и зажег настольную лампу. Он увидел ее в желтой шелковой сорочке, она сидела опершись спиной о подушку, расставив ноги и поместив между ними бутылку.
– А как меня зовут?– решила уточнить она на всякий случай.
– Тебя зовут Ева, ты очень пьяна, и это полная катастрофа.
– Как все странно, - пробормотала Ева, - почему это катастрофа?
– Через три часа нам надо было встать, подготовиться и ехать в морг.
– Волков не переносит морги, - заявила Ева категорично.
– К черту Волкова!– Адвокат спустил с кровати длинные ноги и нашаривал огромные тапочки.
– Этот салат был с рыбой, - грустно сказала
Адвокат надел халат, обмотался длинным поясом и озабоченно склонился над Евой. Она засыпала. Адвокат вздохнул, постоял над ней немного и пошел на поиски слуги.
Китаец сидел в кухне, прислоненный к холодильнику. Его руки, заведенные назад, вытянутые вперед ноги и даже голова от подбородка до носа были обмотаны лейкопластырем.
Адвокат начал с рук. Минут через десять китаец занялся ногами. Когда он отдирал пластырь с лица, оттягивая кожу и сцепив зубы, он смотрел прямо в глаза Дэвиду Капе, а тому не оставалось ничего другого, как смотреть на китайца. У китайца дрожали руки.
Они прошли темным домом в спальню адвоката. Пока Капа открывал воду в ванной, китаец разглядывал женщину на кровати.
– Ее надо отнести в ванную, потом приготовить крепкий кофе, если не поможет - опять холодную воду и кофе. К шести она должна понимать вопросы и отвечать на них.
Двое мужчин стояли возле заснувшей Евы Китаец едва доставал адвокату до груди. Он спросил, не нужно ли ее раздеть. Адвокат впал в задумчивость, китаец не стал выводить его из этого утреннего оцепенения, взял женщину на руки, отнес в ванную. Подержал секунду, потом приподнял повыше и с наслаждением разжал руки.
Еве показалось, что она упала в водопад, надо было плыть и спасаться. Но руки ударились о твердые фаянсовые края, а вверху улыбалось узкоглазое лицо.
– У тебя в ванной еще один китаец!– решила предупредить она адвоката.
Китаец совершенно неожиданно для себя протянул руку и с наслаждением окунул голову Евы под воду. На одну только секунду. Улыбаясь. Он увидел, как всплывала дымком черная краска иероглифов с ее тела.
Ева вынырнула, схватилась за края ванны, но наклониться не успела. Ее стошнило. Салат и вино пошли фонтаном.
– Извини, - решила сказать Ева, откашлявшись и разглядев побледневшее лицо
Китаец, не моргая и не сводя с нее глаз, расстегивал пуговицы легкой рубашки, роняя с нее непереваренные кусочки рыбы и морской капусты. Потом медленно, стараясь не испачкаться, стащил широкие свободные брюки. Подумал и снял носки. Бросил все на пол. Чуть поклонился открывшей от изумления рот Еве и вышел.
Адвокат повернулся на звук открываемой двери и непроизвольно схватился за подлокотники кресла, хотя падать было некуда. Китаец стоял перед ним в белых шелковых трусах до колен, свободного "семейного" покроя.
– Я доктор медицины, - сказал слуга возмущенно на прекрасном английском, вздернув голову и глядя на сидевшего адвоката сверху вниз, - я хороший повар и знаю четыре языка.– Он чуть поклонился и вышел, ступая бесшумно босиком.
Адвокат закрыл глаза и попытался убедить себя, что все это дурной сон.
Ева открыла посильней кран с горячей водой и запела.
В дверь позвонили. Адвокат сидел не шевелясь.
– Это женщина?– спросил он слугу, уже одетого и неслышно подходящего к нему по толстому ковру.