Интернет-издание авторов рунета «Портал»
Шрифт:
Она появилась внезапно, впрочем, как и всегда, словно материализовалась из ниоткуда. Она шла, будто паря в воздухе, людской поток как бы расступался, пропуская красавицу с гордо поднятой головой и загадочной улыбкой. Глеб сорвался с места и почти бегом преодолел расстояние, отделяющее его от незнакомки:
— Вы так прекрасны! Давайте… — он запнулся под её насмешливо-удивлённым взглядом, но, спохватившись, договорил не раз отрепетированную фразу: — Давайте познакомимся!
Девушка звонко рассмеялась и протянула изящную ладошку:
— Меня Уломаниок зовут, — и, слегка наклонив голову, прикусила нижнюю губу.
Глеб растерянно посмотрел на красавицу: «Иностранка?» —
— А я Глеб. Вы не хотите выпить со мной чашечку кофе?
— Глеб! Я не пью кофе, я пью только мазынуси, — сказала незнакомка, не переставая обворожительно улыбаться.
«Что за зверь такой это мазынуси, а может, этот?» — думал Глеб, старательно вспоминая все знакомые алкогольные и не очень напитки.
— Тогда, может, прогуляемся, сходим в кино, просто пообщаемся… — и, не придумав ничего оригинального, добавил: — Вы такая загадочная.
Девушка кивнула и направилась в сторону сквера, Глеб пошёл за ней. Уже сидя на скамейке, они продолжили разговор:
— У вас такое необычное имя.
— Там, где я родилась, это имя очень распространено, со мной в Поринеке учились четверо девушек с такими именами.
«Точно иностранка! — подумал Глеб. — Знать бы ещё, где этот Поринеке. Это, вообще, город или страна какая? — и он с тоской вспомнил свою учительницу по географии. — Вот сейчас, Альбина Михайловна, я бы с удовольствием вам дополнительные вопросы позадавал». А вслух сказал:
— Как же вас занесло к нам?
— Я каждое утро прилетаю с Рамроники, а вечером возвращаюсь.
Глеб озадачено почесал переносицу и задал вопрос в лоб:
— А вы кто?
— Я Великокипучая Принцесса Бирюзового Квазара! Я несу людям счастье! Но об этом никто не должен знать, ибо смысл? Люди не готовы постичь духовность принятия просветлённого бытия…
Глеб начал испуганно озираться. Как назло, поблизости никого не было…
Поздним вечером того же дня патрульная машина остановилась неподалёку от лавочки, где, казалось, дремал молодой мужчина. Сержант потряс его за плечо:
— Эй! Уважаемый! Предъявите документы!
Мужчина медленно начал сползать на асфальт. Сержант подхватил его, прощупал пульс и крикнул напарнику:
— Ещё один! Уже восьмой за месяц. Эти клофелинщицы совсем распоясались. Совершенно ничего не боятся…
Наталья Алексеева
ЖЕНИХ ДЛЯ ВЕДЬМЫ
— Это что?
Ведьма мрачно смотрела на протянутый ей скромный букет незабудок. Под её холодным взглядом цветы медленно скукоживались, облетали, но держащий их светловолосый парень не дрогнул, ответил, по-прежнему широко улыбаясь:
— Это цветы. Красивые цветы для красивой девушки.
Ведьма выразительно заломила чёрную бровь: красивой её называли редко. Честно говоря, никогда. Проклятия вслед шептали, испуганно крестились, даже плевались потихоньку, но похвалить… А этот чудик ещё цветы приволок! Отравленные, небось.
— Вали отсюда, юродивый, храмовый приют за два квартала отсюда! — Ведьма резко мотнула головой, словно плетью, хлестнув по букету длинной чёрной косой. — И веник свой облетевший забери!
Ответил что-то парень или же молча поплёлся прочь, ведьма не слышала, оглушительно грохнув дверью своего дома. Девушка чувствовала себя неприятно взбаламученной, растревоженной, сама не понимая, что и почему так её взбудоражило. Ну, подумаешь, букет принесли! Можно подумать, ей первый раз в жизни цветы дарят! Хотя, если задуматься, то окажется,
Ближе к вечеру в дверь ведьмы звонко стукнули, а потом, не дожидаясь позволения, решительно вошли.
— Здрасьте! — раздался под сводами дома звонкий девичий голос. — Эй, тётя ведьма, ау!
Ведьма ошеломлённо помотала головой. Как-как её только что назвали? «Тётей»? Сегодня что, эпидемия безумия напала на людей, или они совсем страх потеряли?
— Здрасьте, тётя ведьма! — в комнату решительно вошла светловолосая конопатая девчушка, бережно прижимающая к груди туесок.
— Неприятно тебя разочаровывать, малышка, — самым ядовитым голосом процедила ведьма. — Но «тёти» на базаре овощи продают! Если хочешь обратиться ко мне, зови меня «госпожа ведьма», понятно?
— Ага, — малышка решительно кивнула, а потом продолжила: — Тётя ведьма, мы с братом для вас земляники насобирали, на-ко, отведайте. Если захотите, я и сливочек принесу, а то и сахару.
Малышка сняла с туеска плотно пригнанную крышку и прямо под нос опешившей ведьме сунула ароматные ягоды. Ведьма машинально втянула носом свежий аромат земляники, сглотнула слюну, а потом положила в рот спелую ягоду, даже не подумав, что она может быть отравлена.
— Ну как, вкусно? — похоже, молчать малышка не могла физически, как и стоять спокойно дольше трёх минут. — Я брату так и сказала: что ты ей веники полевые таскаешь, она же не корова — цветы жевать. Давай лучше ягод насобираем, против земляники никто не устоит, даже тётя ведьма. Вы только скажите, я мигом и сливок, и сахару принесу, с ними-то ещё вкуснее. Принести?
Ведьма успела только кивнуть, а девчушка молниеносно выскочила из домика, звонко хлопнув многострадальной дверью.
«Отравила, наверное, пошла сообщить, что дело сделано», — подумала ведьма. Но столь печальные мысли не заставили девушку убрать туесок с земляникой. Ведьма продолжала наслаждаться сочными ягодами, впервые за многие годы пустив все дела на самотёк. Только широко распахнувшаяся дверь заставила её встрепенуться и торопливо убрать туесок за спину. Жест получился какой-то виноватый, детский, и от этого девушка неожиданно покраснела. Впервые за многие годы. На пороге домика стояла уже знакомая девчушка, а за ней — тот самый светловолосый парень. Девчушка отобрала у парня две берестяные мисочки, по-хозяйски прошла в дом и решительно плюхнула миски на стол, небрежно отодвинув в сторону рассыпанные травы и пергаментные свитки.
— Ох, и бардак тут у тебя, тётя ведьма, — явно подражая кому-то взрослому, покачала головой девчушка. — Тряпка-то с ведром найдётся, порядок навести?
— Там, в углу стоит, — мотнула головой ведьма, внимательно глядя на парня. Тот так и не приблизился, стоял у порога, глядя на девушку. И столько неподдельного восхищения и какого-то мальчишечьего задора было в этом взгляде, что ведьма опять закраснелась, разом вспомнив и про пятна от зелий на платье, и про растрёпанную косу, да и про слухи, что ходили про неё.