Интервью в чёрно-белом цвете
Шрифт:
– Не мужик – пиявка, – посочувствовала секретарша, накрыв грудью плечо шефа.
В дверь постучали, и на пороге возник журналист Могилевич с портфельчиком. На долгое мгновение все застыли, затем секретарша ринулась наперехват:
– Кто разрешил?! Выйдите немедленно!
– Простите, я без разрешения. – Могилевич указал на свой бейджик и, словно в танце, деваху обошёл. – Олег Тимофеевич, не могли бы вы пять минут посотрудничать с прессой? Надеюсь, к пользе нашей взаимной.
Цепким взором Ракитин зафиксировал безукоризненный костюм журналиста,
– Ну, если к пользе…
– Наглость какая! – не отступила секретарша. – Передохнуть не дают!
Загорелое лицо Могилевича оставалось невозмутимым, лишь губы слегка скривились.
Гендиректор побледнел от гнева.
– Светлана, оставь нас, пожалуйста. Спасибо заранее.
– Как скажете! – огрызнулась секретарша. Но дверь за собой прикрыла бесшумно.
Ракитин со вздохом развёл руками.
– Распустил я их, каюсь… Странно, что вы представляете «Наблюдатель». Меня предупредили, что из «Наблюдателя» зайдёт молоденькая девушка.
Могилевич пожал плечами.
– Я не девушка, точно.
– Уж вижу. – Гендиректор указал на стул. – Прошу.
Игорь сел, положив портфель на колени.
– Вопроса у меня всего три. Ответите – и меня здесь нет. Договорились?
Потерев седеющий висок, гендиректор всмотрелся в бейджик журналиста.
– Ах, ну да. Вы тот самый Игорь Могилевич – опасный, как гремучая змея. Для коррупционеров, разумеется.
– Не только, – уточнил Игорь.
Гендиректор улыбнулся с прищуром.
– И что вас привлекло к нашему трагическому, но отнюдь не резонансному случаю? Ведь дело здесь не в вашем, так сказать, амплуа, верно?
– Амплуа я решил сменить: надоело, – доверительно сообщил Игорь. – Хочу написать о превратностях жизни главспеца. С вашей помощью, Олег Тимофеевич, если не откажете.
Взгляд Ракитина пронизывал, как рентген, но голос прозвучал благодушно:
– С одной стороны, мне как-то даже лестно, с другой…
Прервал его шум за дверью, завершившийся появлением Риты Володиной, на плече которой едва ли не висела секретарша. Застыв при входе в кабинет, они образовали эффектную скульптурную группу. «Куда вы прёте?!» – шипела притом блондинка, и рыжая в ответ сверкала глазищами: «Ручонки уберите, мне назначено!» Затем обе умолкли, резко разъединившись: секретарша захлопала ресницами в сторону шефа, а Рита воззрилась на Могилевича, будто увидела призрак.
Гендиректор скривил губы.
– Вот, наконец, и девушка. Двое из «Наблюдателя».
Игорь кивнул.
– У нас в редакции свои заморочки. Мы их уладим, проблем не будет.
– Поверю на слово, – улыбнулся Ракитин, на которого внешность Риты произвела впечатление не меньшее, чем костюм Могилевича. – Сделаем так. – Гендиректор взглянул на часы. – Времени у меня в обрез, поэтому вы, – обратился он к Рите, – приедете в центральный наш офис, там поговорим. Если, конечно, вы, – покосился он на Игоря, – уладите свои заморочки.
Рита испепелила Могилевича взором.
– Уладим,
Секретарша фыркнула.
Гендиректор улыбнулся.
– Хоть завтра. Созвонитесь со Светланой, – кивнул он на секретаршу, она всё устроит. Надеюсь, вы не подерётесь.
Секретарша пробормотала, что не обещает, после чего обе девушки хмуро покинули кабинет.
Ракитин потянулся в кресле.
– Ну, как я это разрулил?
Могилевич показал большой палец.
– Мастерски. Могу я задать свои три вопроса?
– Только в темпе, – вздохнул гендиректор. – Как вам удалось оказаться здесь столь оперативно, вы, конечно же, сохраните в секрете.
– Само собой, – подтвердил Игорь. – Вопрос первый. Могу ли я побродить по ИТЦ и поговорить с сотрудниками, хорошо знавшими Травкина?
Брови гендиректора приподнялись.
– Вообще-то, господин журналист, у нас режимное предприятие. Бродить кому попало здесь не положено.
Игорь чуть подумал.
– А если в сопровождении? Олег Тимофеевич, меня интересуют взаимоотношения покойного с коллегами по работе. В этой области, полагаю, Горводоканалу скрывать нечего.
Гендиректор также подумал.
– В сопровождении, пожалуй. На сколько дней вам выписать пропуск?
– Недели на три?
– Ничего себе! Вы что, роман писать собираетесь?
– Олег Тимофеевич, судите сами. Кого-то из сотрудников я застану не сразу. Чьи-то слова придётся проверять. Чего-то я просто не пойму и обращусь, если позволите, к вам за разъяснениями. Три недели – срок небольшой.
Ракитин барабанил пальцами по столу.
– Ещё и разъяснения вам подай. Ладно, допустим. Озвучьте следующей ваш вопрос.
Игорь перевёл дух. Оставшиеся вопросы значения не имели и были нужны лишь для отвода глаз.
8
Куст боярышника у входа в административное здание почти распустил кружевные листочки. За кустом этим, словно хищник в засаде, щуря серо-зелёные глаза, притаилась Рита Володина. Золотистые её волосы, собранные в «конский хвост», казалось, излучали электричество. А неподалёку, на тротуаре, хлопотунья-бабуля кормила голубей, кроша сдобную булку. Голуби клевали с достоинством. «Народ охренел! – подумала Рита. – Заголовок для статьи». За этими наблюдениями она едва не проморгала спустившегося с крыльца Могилевича. Шагнув из-за куста, Рита заступила ему дорогу.
– Что ты вообще творишь? Звёздной болезнью маешься?
Могилевич оглядел её, будто видел впервые.
– О чём вы?
– Это моё расследование! – притопнула каблучком Рита. – Моё, понял!
Могилевич стоял, покачивая портфельчиком.
– Простите, но я значительно вас опережаю. Так уж получилось. Разумеется, вы вправе объяснить это моей «звёздной болезнью», глобальным потеплением или падением курса рубля. Могу я идти?
Рита слегка опешила, что случалось с ней нечасто.