Интим строго по секрету
Шрифт:
– Угу, – скорбно кивнула я. – С зайчихами. Как же, знаем. Наслышаны! Знаешь, как любят посплетничать посетители библиотек?.. Так что не заикайся мне о ночных клубах и хищниках. С моим везением – нарвусь сразу на пару. И все – моя песенка будет спета.
– В смысле? – методично пережевав «ознакомительный» кусочек сыра, подруга расплылась в довольной улыбке: вкусно!
– В смысле, что от него наверняка будет один ребенок, но… Они же не терпят никакого ущемления своих шовинистских прав! Если самочка – зайчиха, значит это идеальная жена, что посвятит себя дому, детям и готовке. И никак их не разубедить –
– Не факт, что ты забеременеешь. О том, что нарвешься на пару, я промолчу.
– Олень! – решилась я. – И с хищниками – это будет риск. Риск, на который я не могу пойти. Живем мы в одном городе. Если забеременею – придется идти замуж, ведь это будет явный знак: он – моя пара.
– Ну да, ну да… Тогда придется тебе встретить его где-то подальше.
– Как это?
– Лети сегодня же на другой конец света. Остановись в отеле и позвони в службу «Любая помощь на дому» – такие везде есть. Попроси прислать тебе кого-то из «крупняка»… И не волка! Может быть, тоже оленя или лося. Да хоть тюленя – тебе не привыкать. Встретитесь, переспите и расстанетесь довольные. Ни проблем, ни неловких встреч на центральной городской площади маленького городка. И он точно не появится в твоей библиотеке, поставив под сомнение твой профессиональный авторитет.
– Думаешь? – я воспрянула духом.
– Конечно, – Соня, заняв собой четверть моей кухни, деловито ставила греться чайник. – Иди бронируй билеты.
– А куда лететь-то? – растерялась я от напористости подруги.
– У тебя глобус есть? Ой, глупый вопрос, ты же библиотекарь! В общем, ткни пальцем в любую точку суши…
***
Отчаянно нервничая, перепроверила все по третьему разу. Вот чудо-баллончик с аэрозолем, отбивающим запах. И дивные пилюли, погружающие в сон. Все это я заготовила заранее, планируя грядущую встречу. Планируя с масштабом истинно сведущего во всем библиотекаря!
Судьбоносный звонок я уже сделала, теперь осталось дождаться появления «жертвы». Последнюю я представляла себе с трудом, поэтому долго мялась, мурыжа в руках телефон и путано объясняя оператору условия заказа. Так что сейчас я ожидала кого-то… серьезного, представительного и сильного! Почему-то девушка на том конце провода решила, что мне надо настроить пианино (наверное, зря я упомянула про музыкальные пальцы, абсолютный слух, импозантную и обязательно располагающую внешность, высокий IQ, хороший вкус и любовь к природе?). Она еще сомневалась, найдется ли кто-то в канун Нового года…
«Но когда еще доведется вот так самостоятельно выбрать себе мужчину? Отличный повод озвучить образ своего идеального самца! А в Новый год желания сбываются!» – оптимистично рассуждала я, облачаясь в самый откровенный и провокационный из имевшихся в магазине комплект нижнего белья. Хотелось бы произвести впечатление на «жертву».
Бросив быстрый взгляд в зеркало, осталась довольна собой. Светлые волосы в привычном каре обрамляли нежное и одухотворенное лицо. Мягкий контур пухлых губ, оттененных помадой кораллового цвета, лишь подчеркивал фарфоровую матовость кожи. А голубые глаза, сейчас
«Ох уж эта заячья натура!» – вздохнула я, признавая, что и внешним обликом, и внутренним «содержанием» до чертиков соответствую своей природе.
Волнение зашкаливало – я отсчитывала секунды! От желания заняться сексом буквально распирало.
«Если этот их мастер на все руки не поспешит, я выбегу из номера и накинусь на первого встречного самца!» – накручивала я себя.
И тут… долгожданный стук! Я от счастья подпрыгнула на месте и, стремительно сдернув халатик, распахнула дверь.
– Девушка! Какого хр… – грозный громила-брюнет по ту сторону дверного проема судорожно вдохнул и резко замер.
«Если это располагающая внешность… – успела обалдеть я, быстро оценив кожаный прикид, темные, небрежно взлохмаченные волосы и зверского вида татуировки на шее. Но все здравомыслие испарилось, едва я вдохнула его аромат. Жесткий! Сильный! Властный! Запах настоящего самца. – Он – то, что надо».
Темно-серые, наполненные яростью глаза незнакомца широко распахнулись, он окинул меня быстрым взглядом.
Раз – его взгляд замер на крошечной родинке над правым уголком моих губ.
Два – соскользнул на подрагивающие ключицы.
Три – уткнулся в символические чашечки, прикрывающие пышный бюст.
Четыре – мазнул по напрягшемуся впалому животику.
Пять – замер там, где из-под алого пояса, к которому крепились чулки, виднелась прозрачная сеточка трусиков!
Всего пять секунд, пока я втягивала в свои легкие его аромат…
Бац!
Это мы треснулись лбами, ломанувшись навстречу друг другу.
В глазах померкло, а с неба посыпались звезды, звезды, звезды… Мозг вырубило, всякое здравомыслие смыло волной сексуального голода. У него, кажется, тоже. Мы как-то удивительно синхронно совпали, погрузившись в состояние самого настоящего первобытного животного гона и перестав осознавать окружающую действительность.
Ослепнув от желания, я смогла только судорожно вцепиться пальцами в его плечи. Похоть буквально витала в воздухе, окутывала нас плотным звуконепроницаемым пологом. Я даже не поморщилась, когда, обхватив громадными лапами, мужчина вскинул мое тело вверх. Затем притиснул к стене.
Спустя секунду его член уже толкнулся в меня. Незнакомец даже белье с меня не сдернул. Лишь сдвинул узкую полоску трусиков в сторону. Резкий скрежет молнии и цепочка страстных поцелуев спускается от губ до напряженной груди, которую не могли сдержать никакие чашечки бюстика. И звериный напор, яростный толчок за толчком. Невыразимо классное ощущение жаркого трения наших тел!
Удар за ударом, лопатки, стертые о стену, рычание возбужденных животных… Глубоко толкаясь в мое тело, самец заглушает мои стоны самыми наглыми поцелуями. Умопомрачительно пошлыми и бесстыдными! Язык проникает в меня синхронно с его напряженной плотью. С каждой секундой движения становятся все более резкими, несдержанными, рваными. Не сдерживая себя, кусаю плечи мужчины, с которых уже успела содрать рубашку. Кусаю яростно и страстно, умирая от мучительной несдержанности, чувствуя, что сейчас рухну в бессилии после наивысшего напряжения удовольствия.