Интимная жизнь римских пап
Шрифт:
В 590 году, вопреки его возражениям, Григория избрали папой. Вскоре после этого он издал эдикт безбрачия для священников, решив, что если он сам может обходиться без секса, значит, ничто не помешает и остальным. Всех нарушителей закона лишали сана. Особенно жестко он обошелся с монастырями, куда женщины имели свободный доступ, а братья открыто исполняли роль «крестных отцов» для своих детей.
Впрочем, Григорий I был не таким суровым, как казалось многим. Он первым начал раздавать индульгенции и прощение. А посему тот, кто был достаточно богат и кому удавалось заручиться расположением папы, получал разрешение на грехи. Так появился на свет маленький стишок:
ЛишьИными словами, епископы могут делать все, что им захочется, в то время как простые священники и монахи вынуждены отказаться от жен и семей. Говорят, позднее Григорий узнал, что из-за его эдикта погибло огромное количество детей, которых не могли признать отцы священники. Согласно письму Галдрика, епископа Августа-Претории [8] , папе Николаю I (858–867), папа Григорий приказал осушить рыбный пруд. На дне были найдены черепа 6000 детей, утопленных или убитых другими способами. Тогда он немедленно отменил эдикт. Галдрик отмечает, что «священники не только не отказывались от девственниц и своих жен, но и совокуплялись с мужчинами и даже дикими животными».
8
Город в древней Италии.
Подобные вещи не были в диковинку Григорию, который считал себя большим авторитетом по части секса и даже написал несколько книг о правилах сексуального поведения. В этих научных томах он уделил большое внимание вопросу спонтанного семяизвержения: рассуждая о том, является оно греховным или нет. С превеликой тщательностью он произвел классификацию греховности в зависимости от обстоятельств, при которых происходило извержение семени. Например, если оно произошло в результате переедания, писал Григорий, священнику не следует проводить мессу, но он может причаститься, если рядом окажется другой священник. Если же он способствовал семяизвержению каким-то способом — скажем, руками — то на причастие он рассчитывать уже не может.
Кроме того, Григорий потратил немало сил и времени на решение другой мучительной проблемы: что следует делать с человеком, осквернившим себя половым актом. Мужчина не должен входить в церковь после сношений с женой, пока сначала не умоется. Сам акт должен производиться только ради продолжения рода, а не для удовольствия от самого секса — в этом случае мужчина совершает грех и ему вообще не следует появляться в церкви.
Григорий высказался и относительно гомосексуальных отношений и содомии, а также о периодах, когда необходимо сексуальное воздержание. Казалось, он одержим подобными мыслями.
«Неестественный половой акт в супружестве» заслуживал отдельного проклятия. A coitus interruptus [9] являлся более страшным грехом, чем сладострастие и прелюбодеяние — даже хуже, чем заниматься сексом с собственной матерью. Инцест описывался как нечто «естественное», потому что мог привести к рождению ребенка, в то время как любые попытки избежать беременности означали, что секс нужен только для удовольствия и, следовательно, представляет собой чудовищное зло.
9
Прерванный
Отсюда можно сделать вывод, что Григорий был лицемером. Особенно это видно из его писем. После убийства императора Маврикия и одиннадцати членов его семьи, Григорий написал убийце, новому императору Фоке [10] :
«Слава Господу в небесах… Пусть веселится рай и радуется земля».
Потом он послал письмо, полное подобострастных комплиментов, жене Фоки, императрице Леонтии. которую называл «второй Пульхерией». По его словам, императрица являла собой образец целомудрия, благочестия и изящества, в то время как все сходились во мнении, что по сравнению с Леонтией даже Феодора выглядела скромной монахиней.
10
Речь идет о византийских императорах.
Одержимость Григория сексуальными проблемами вызвала серьезные дебаты среди духовенства, когда церковь попыталась систематизировать наказания за плотские грехи. В течение веков теологи рассматривали каждый аспект человеческой сексуальности, пытаясь придумать ему соответствующую кару. В средние века за непроизвольное семяизвержение полагался семидневный пост. Если оно производилось при помощи рук, грешника приговаривали к двадцатидневной голодовке. Монах, мастурбировавший в церкви, должен был поститься тридцать дней; епископ, пойманный на том же грехе, пятьдесят. Виновный за coitus interruptus расплачивался покаянием сроком от двух до десяти лет.
«Яд, приводящий к бесплодию» — то есть использование контрацептивных средств — а также анальный и оральный секс (на латыни он имел название seminem in ore (семя в рот) карался покаянием сроком от трех до пятнадцати лет на хлебе и воде с полным лишением секса — продолжительность зависела от обстоятельств, которые грешник должен был со всеми подробностями изложить своему исповеднику. Многие посчитали бы, что уже одно это можно считать достаточной расплатой за содеянное. Совращение девственницы считалось меньшим грехом и влекло за собой трехлетнее покаяние, если девушка беременела, если же нет — то срок уменьшался до года. Сексуальные отношения с бедными женщинами наказывались значительно мягче.
Епитимья накладывалась, естественно, только на рядовых монахов и священников. Папы и императоры могли ни о чем не беспокоиться. Бонифаций III (607), к примеру, получил папский престол, войдя в союз с императором Фокой, которого историки описывали, как «прелюбодея, отцеубийцу и тирана». Некоторые толкователи утверждали, будто Бонифаций и Фока разделяли «определенные пристрастия».
Фока объявил Бонифация римским папой, главой всех церквей, отклонив аналогичные притязания епископов Константинополя. В ответ Бонифаций воздвиг золоченую статую императора с льстивой надписью.
Несмотря на поддержку императоров, римские папы обнаружили, что не могут распространить свою власть на стремительно деградирующих патриархов Константинополя. Один из них публично кастрировал себя, чтобы исключить любую возможность прелюбодеяния. Другой выступил в открытом суде, пытаясь доказать, что не насиловал монахиню.
Римские священники были не намного лучше. Повторяющиеся эдикты, призывающие к целомудрию, ни к чему не приводили. Адеотат I (615–618), канонизированный под именем святого Деодата, был сыном иподьякона, тогда как Теодор I (642–649) сыном епископа. Сергий I (687–701) попытался вновь ввести обет безбрачия для священников на западе, в то время как на востоке от этих попыток отказались окончательно. Однако Сергий вскоре обнаружил, что запрет на супружество приводит к другим отклонениям в сексуальном поведении священников.